Одного наследника Киркландского Веселья настигла внезапная смерть — может, теперь что-то замышляется против другого?
С этой ночи и на много дней вперед моим постоянным спутником стал страх.
V
Я заснула только под утро, но около шести часов проснулась и встала, чтобы отпереть дверь. Затем я снова легла и задремала, и меня разбудила Мэри-Джейн, которая принесла мне на подносе завтрак.
— Миссис Грентли сказала, что вам лучше полежать сегодня утром, — объявила она мне.
Спросонья я с трудом поняла, что она мне говорила, потом, наконец, я пришла в себя и поблагодарила ее.
Она подняла мне подушки, прислонив их к изголовью кровати, чтобы мне было удобнее сесть в постели, и поставила мне на колени поднос.
— Вам что-нибудь еще нужно, мадам?
Она была не похожа на себя — казалось, ей не терпелось выйти из комнаты. Боже мой, не иначе ей уже рассказали про мои ночные похождения!
Я отпустила ее и налила себе чай. Есть я все равно не могла, поэтому, выпив несколько глотков чаю, я поставила поднос на пол рядом с кроватью и снова легла, вспоминая ночные события. Может, все-таки мне все это приснилось или померещилось? Нет, мне не мог померещиться сквозняк из открытой двери и задернутый кем-то полог кровати. А если я сама задернула его, не зная, что делаю, как это бывает у сомнамбул? Что если я встаю во сне, что если я и есть сомнамбула? Нет, это чепуха, этого не может быть, иначе и Дилис, с которой я жила в одной комнате в пансионе, и Габриэль сказали бы мне об этом. Нет, я здесь не при чем, и мне ничего не померещилось. Моему жуткому приключению должно быть логическое объяснение — всему на свете есть логическое объяснение, надо только постараться его найти.
Я встала и позвонила, чтобы принесли горячую воду. Когда я приняла ванну и уже заканчивала одеваться, в дверь постучали. Я крикнула:
— Войдите! — и в комнату вошла Рут.
— Доброе утро, Кэтрин, — сказала она, с беспокойством глядя на меня. — Как вы себя чувствуете?
— Немного усталой.
— Да, вы и выглядите соответственно. Ночь была для вас очень беспокойной.
— Боюсь, и для вас тоже. Мне очень неловко, что я устроила такой переполох.
— Это неважно — вы ведь действительно испугались. Я рада, что вы меня разбудили, если, конечно, вам это помогло.
— Даже очень помогло — мне надо было с кем-то поговорить, одна я бы с ума сошла от страха.
— Теперь самое лучшее — это забыть обо всей этой истории. Я попрошу Деверела Смита дать вам что-нибудь, чтобы выпить перед сном сегодня вечером. Как только вы по-настоящему выспитесь, вам станет лучше.
Я не собиралась больше с ней спорить, так это было бессмысленно. Она вбила себе в голову, что мне приснился дурной сон, и, что бы я не говорила, ее это не переубедит.
— Спасибо за то, что вы прислали мне завтрак, — сказала я.
— Да, но вы к нему почти не притронулись — я знаю, потому что встретила Мэри-Джейн, когда она уносила поднос.
— Я выпила две чашки чаю.
— Но есть тоже надо, моя дорогая. Что вы собираетесь сейчас делать?
— Пойду погулять.
— Ну что ж, только недалеко и, — не обижайтесь, Кэтрин, — но я бы посоветовала вам не ходить больше к аббатству.
С этим она оставила меня, и я пошла вниз, чтобы выйти на улицу. Мне хотелось поскорее выбраться из дома и оказаться где-нибудь подальше от него хоть на короткое время. Больше всего в этот момент я жалела, что мне нельзя было ездить верхом, иначе я ускакала бы на вересковую пустошь, и мне сразу стало бы веселей.
Когда я спустилась в холл, я увидела Люка, вошедшего в дом с улицы. Он был в костюме для верховой езды и в этот момент был так похож на Габриэля, что в полумраке холла я почти готова была подумать, что это он и есть. Я даже чуть не вскрикнула — мои нервы после вчерашнего были в таком напряжении, что мне уже могло почудиться что угодно.
— Доброе утро! — весело приветствовал меня Люк. — Еще каких-нибудь страшилищ видели?
Он ухмыльнулся своим собственным словам — или мыслям, — и от его легкомысленного равнодушия мне стало слегка не по себе.
— Одного раза было вполне достаточно, — ответила я как можно более небрежным тоном.
— Это же надо, монах в капюшоне! Бедная Кэтрин, вы на себя были не похожи от страха.
— Мне очень жаль, что я вас побеспокоила.
— Не надо жалеть. Когда бы вам ни понадобилась помощь, дайте мне знать. Я терпеть не могу монахов. Все эти их глупости… — посты, власяницы, обет безбрачия и тому подобное… все это полная чепуха. Я люблю хорошую еду, тонкое белье и красивых женщин. Так что, если вам будет нужна помощь, чтобы справиться с каким-нибудь монахом, зовите меня, не прогадаете!