16 
Кабинет был крошечным, и ей было невыносимо ощущать так близко присутствие мужчины, Письменный стол стоял в углу, а почти все оставшееся пространство занимал Рей. Элинор ощущала запах мыла, исходивший от его кожи. Волосы его еще хранили свежесть утреннего деревенского воздуха и казались чуть влажными.
– Я предложил нанять секретаршу исключительно из тех соображений, чтобы вам легче было закончить книгу в срок. Должен признаться, я думал, что вы отнесетесь к моему предложению более спокойно, но, узнав от Фелиси, что вы решили исчезнуть, я понял, что тут необходимы более решительные меры.
– Я вовсе не собиралась исчезать, – ядовито отпарировала Элинор. – Я уже сказала, что приехала сюда работать, и моя работа пойдет гораздо лучше, если вы не будете стоять у меня над душой. Я быстрее все закончу, если вы оставите меня в покое и вернетесь в Бристоль.
– Ах, вот как? – Рей знакомым жестом приподнял брови. – Что ж, давайте посмотрим. – Открыв стоявший у стола «дипломат», он извлек из него рукопись романа Элинор. – Так… Глава четвертая, где Эжени впервые начинает осознавать, что ее чувство к кузену из детской привязанности превратилось во влюбленность. Вы утверждаете, что она его любит, но читатель не увидит здесь пробуждения ее чувств. Если хотите, скорее она ведет себя, как робот, послушно повторяющий слова команды. Итак, что вы намерены предпринять, чтобы заставить читателя ощутить пробуждение Эжени как женщины?
Элинор почувствовала, как заливается краской – ее душили ярость и смятение, сменившиеся откровенной паникой. Она сделала отчаянную попытку абстрагироваться от Рея и напряжения, витавшего в воздухе, мешая ей сосредоточиться. Элинор силилась представить себя на месте своей героини: упрямой, избалованной девчонки, только начинавшей познавать силу своей женственности, – но почему-то, как она ни старалась сосредоточиться, связи с эмоциями Эжени у нее не возникало. С тем же успехом она могла попробовать представить себе чувства какого-нибудь существа с другой планеты.
Элинор лихорадочно попыталась вспомнить, что она сама переживала в шестнадцать лет, но ведь она была совсем другой – робкой и застенчивой. И внезапно поняла, что пыталась нарисовать свою героиню такой, какой ей самой отчаянно хотелось быть в юности, да только воображение на этот раз подвело: представить себе образ мыслей такой девушки она никак не могла.
– Ну, давайте же, Элинор. Девушка влюблена – причем больше в саму идею любви, чем в конкретного человека. Но она заметила, как реагирует на нее ее кузен. Что она станет делать?
– С какой стати ей вообще что-то делать? – пробормотала Элинор. – Ей же всего шестнадцать. Будет ждать, пока он не сделает первый шаг.
– Ну, уж нет, не тот случай. В этой паре лидер – она, вы же сами об этом пишете. Подумайте, Элинор, ей всю жизнь во всем потакали, она самоуверенна, бесстрашна и, более того; ее разбирает любопытство. Мне кажется, она бы попыталась устроить так, чтобы они с кузеном остались наедине, и она могла проверить силу своей власти над ним.
– Нет! – Элинор сама поразилась тому, какое отвращение прозвучало в ее голосе, и поспешно отвела глаза, боясь встретиться взглядом с Реем.
– Почему нет? – спокойно спросил тот.
Элинор чувствовала себя бабочкой, которую пригвоздили к бумаге и собираются препарировать. Ей отчаянно хотелось бежать, куда глаза глядят, лишь бы ее оставили в покое. Как противно, когда к тебе непрерывно пристают, добиваясь, чтобы ты что-то сделала… Что именно? То, чего ты сделать, неспособна? – спросил безжалостный внутренний голос. Тут Элинор сразу встряхнулась. Не может она признать это! Господи, должен же быть какой-то выход. Пока она лихорадочно соображала, снова раздался невозмутимый голос Рея:
– Знаете, Элинор, за последние несколько недель я прочел все ваши книги и заметил, что в них странным образом отсутствует всякий намек на чувственность.
Что значит – странным образом? Элинор вся подобралась, почуяв опасность, и, вызывающе откинув голову, заставила себя гордо встретить его взгляд.
– Почему же должно казаться странным то, что в своих книгах я не перемежаю сюжет порнографическими сценками?
– Стало быть, вот как вы воспринимаете секс? – удивился Рей. – Вы меня удивляете. Вы не думаете, что можно передать чувственность, и, не впадая в крайности? Само слово может быть очень и очень чувственным.
– Это не в моем стиле, – резко возразила Элинор.
16 
