Особенно,... 
51 
— Мне жаль тебя, Питер, — прошептала она.
Он подхватил:
— Я знал, ты пожалеешь меня, Синти. Я так запутался! Что мне делать? Скажи, помоги!
— Ничем не могу помочь, Питер. Ждать помощи ты можешь лишь от самого себя.
— Что же мне делать? — спрашивал он. — Знала бы ты, что я вчера испытал, увидев тебя снова в «Березах», совершенно такую же, как раньше, прелестную, прежнюю…
— Послушай, Питер, — перебила его Синтия. — В чем ты пытаешься меня убедить? Что любишь меня по-прежнему, хочешь вернуться и жить со мной? Но где? Пойми, все изменилось. «Березы» проданы, денег нет, а наши юные дни давно канули в прошлое. И я стала старше! Ты все еще стремишься к этой жизни? Когда-то ты мечтал о ней, но легко от нее отказался, повстречав Луизу. Думаю, тебя и сейчас надолго не хватит.
Питеру не просто было принять вызов. Он медленно, не глядя на Синтию, поднялся и подошел к ней.
— Хоть все так изменилось и многого уже никогда не вернуть, но ты нужна мне, Синти… Я люблю тебя!
— Ты в этом уверен? — спросила она. — А может, ты просто видишь во мне притягательный образ — «девушка, которую я бросил»?
— Синти! Я прошу о помощи! Он крепко сжал ей руки.
— Помоги мне! Умоляю, помоги!
— Как? Ты хочешь бросить Луизу?
— Бедная Луиза! Она дала мне столько счастья, мы так ладно жили. Да, Синтия, я говорю это тебе со всей искренностью — мы были счастливы.
— Прости, Питер, но я не понимаю тебя. Ты хочешь обрести новое счастье, не жертвуя старым, как я тебя поняла, но в жизни так не бывает.
Питер сел на подоконник.
— Синтия, я сделал глупость. Надо было остаться, жениться на тебе, мы были бы счастливы, бесконечно счастливы! А теперь я муж очень богатой дамы. Устраиваю приемы за ее счет. Играю в поло на ее лошадях, катаюсь на ее яхте. Играю в рулетку — ведь она, не скупясь, тратит на меня деньги. Здесь, в Англии, есть понятие «содержанка». В Америке я чувствую себя «мужчиной на содержании». Тебе понятно, о чем я говорю?
Да, Питер, — отозвалась Синтия, — но ты подумал о другом возможном ходе событий? Нам пришлось бы продать «Березы», тебе работать, Питер, трудиться! Легкой жизни тебе здесь не видать: одни бесконечные тревоги, заботы о самом необходимом, и так всю жизнь — тяжкий труд, борьба за существование.
— Думаешь, меня бы это угнетало, будь рядом ты? — спросил Питер просто. — Если бы мы вместе трудились и боролись?
Синтия вздохнула.
— Интересно, Питер, действительно ли ты жалеешь об этой жизни — жизни в «Березах»?
— Да, Синтия, жалею! Ты должна мне поверить, должна понять! Я совершил в жизни страшную ошибку, не сумел отличить истинного от ложного, погнался за химерой. И лишь теперь осознал, что натворил.
— И как ты предполагаешь поступить? — задумчиво спросила Синтия.
Питер встал и, не говоря ни слова, обнял ее. Она не противилась, и он крепко сжал ее в объятиях.
Осторожно и бережно он приподнял пальцем ей подбородок. Их губы встретились. Они надолго застыли в поцелуе. Затем Синтия чуть отстранилась.
— Синтия! Я люблю тебя! О Синти, я так тебя люблю! — Голос был хриплый и настойчивый. — Ты всегда была моей! Какой я дурак — потерял тебя, упустил!
Он снова наклонился к ней и стал покрывать жадными поцелуями глаза, лицо, шею.
— Нет, Питер, не надо!
Она оттолкнула его, часто дыша, охваченная внезапным страхом, но с Питером было не справиться.
— Я хочу тебя, Синтия… Как я тебя хочу! Ты всегда была моей, всегда любила меня, сама знаешь! Не отказывай мне сейчас, ты так мне нужна!
— Пусти меня, Питер, пусти!
Она с силой высвободилась из его объятий.
Она бросилась от него прочь и, отбежав на почтительное расстояние, остановилась, тяжело дыша, обхватив себя руками, словно защищаясь. В ее широко раскрытых глазах появилось чуть презрительное выражение.
Он тоже тяжело дышал, глаза сверкали, руки снова тянулись к ней.
— Подожди, Питер, я хочу тебя кое о чем спросить.
— К чему разговоры, Синтия? Я хочу целовать тебя, — сказал он глухо.
— Питер, ты сказал, что любишь меня, и теперь, из-за вновь вспыхнувшего чувства, ты хочешь, чтобы я стала твоей любовницей?
— Дорогая, зачем ты так? Ведь между нами дивное, прекрасное чувство!
А Луиза? — настаивала Синтия. — Как быть с Луизой? Какие у тебя намерения? Не собираешься же ты объявить ей, что тебе дороже всего теперь женщина, которую ты когда-то бросил ради нее?
— Оставим Луизу, — попросил Питер. — Поговорим о нас. Послушай меня!
51 
