Особенно,... 
94 
Но тут вперед выступил Адам и, схватив барона за грудки, дернул на себя.
— Старик, — прорычал он, — а вот я не обещал оставить тебя живым. Еще одно твое слово, и я с огромным наслаждением перережу тебе горло! — С этими словами он швырнул англичанина на пол. — Священник! Позаботься о своем хозяине! Довольно мы потратили на него времени!
Тем временем Фергюсон из Драмкерна вместе со своими людьми уже был наверху и крикнул Аликс, чтобы она выходила. Бэб открыла дверь.
— Дядюшка, я счастлива тебя видеть! — воскликнула Аликс.
Он уставился на ее огромный живот и, ухмыльнувшись, воскликнул:
— Это парень! У моей Мэгги никогда не было такого большого чрева! Но нужно торопиться, девушка. Давно пора доставить тебя домой. Твой муж сейчас в зале. Завершает начатое.
— Он не убил бедного, сэра Удолфа? — встревожилась Аликс.
— Нет, он выполнил твою просьбу, но, судя по тому, что я видел, несчастному лучше лечь в могилу. Итак, что ты хочешь взять с собой?
— Сундучок в изножье кровати мой. Я привезла его, когда приехала с королевой Маргаритой. Хотелось бы получить его назад.
— Возьмите сундук, парни, — распорядился Роберт и, взглянув на Бэб, спросил: — А что с ней?
— Бэб едет со мной, — заявила Аликс.
Роберт кивнул:
— Что же, нам пора. Думаю, тебе не стоит прощаться с англичанином. Боюсь, у него скоро начнется новый приступ безумия.
Он повел Женщин вниз. Аликс безмерно удивилась при виде небольшой, обитой толстым сукном телеги, к которой подвел ее Роберт.
— Это для меня? — прошептала она.
— Вряд ли ты сможешь ехать верхом с таким животом, — пожал он плечами.
— На конюшне стоят две мои лошади. Я не уеду без них, — заупрямилась Аликс.
— Две лошади? — переспросил он.
— Я ушла из Вулфборна пешком, оставив в конюшне свою кобылку. Побоялась, что, если заметят пропажу, поймут, что я сбежала. Но кобыла моя, и я ее уведу. Это подарок отца, упокой Господь его душу. Ну и еще та, на которой меня схватили. Бэб знает, какие из лошадей мои. Пошли одного из своих людей вместе с ней.
Роберт кивнул и сделал, как просила Аликс, после чего помог ей залезть на телегу и положил на колени тяжелое меховое одеяло.
— Пойду скажу Кольму, что ты готова к отъезду, — бросил он на ходу.
Сэра Удолфа и священника уже успели привязать к стульям. Люди лэрда нашли перепуганных слуг, тоже связали их и оставили в кладовой, маленькой комнате без окон, дверь которой заперли снаружи. Рано или поздно кто-то сумеет освободиться и освободит остальных. Вряд ли за шотландцами организуют погоню: слишком мало арендаторов осталось у сэра Удолфа.
— Аликс уже в телеге, племянник, — сообщил Роберт. — Идем. Думаю, здесь нам больше делать нечего, а погода ухудшается. Путь неблизкий, с телегой быстро не поскачешь. Но леди не может ехать верхом. С таким-то брюхом!
Малькольм, не оглянувшись на что-то бормочущего сэра Удолфа, выбежал во двор, чтобы поздороваться с женой. Она уже устроилась на сиденье и завернулась в меха. Вскочив в телегу, он крепко поцеловал Аликс. Та, как всегда, растаяла в его объятиях.
— Доброе утро, господин мой муж, — улыбнулась она. — Спасибо, что пришел за мной. Нам с сыном не терпится поскорее оказаться дома.
Большая рука погладила ее щеку.
— Поверить не могу, что ты со мной, — прохрипел он. — Больше никогда не позволю тебе попасть в такую историю, ягненочек. Прости меня!
— О, Кольм, как мог ты… мы… знать, что сэр Удолф в своем безумии велит меня похитить? Ты ни в чем не виноват. Мы снова вместе, и я больше с тобой не расстанусь.
Она нежно поцеловала его в губы.
Лэрд улыбнулся жене и, увидев вторую женщину, сидевшую в задке телеги рядом с сундучком, удивленно спросил:
— Кто это?
— Бэб была моей служанкой еще в первый мой приезд в Вулфборн: Когда я сбежала, барон стал жестоко обращаться с ней, винил ее в моем побеге, даже избивал, хотя она, конечно, ничего не знала о моих планах. Я не оставлю ее здесь, Кольм. Она станет нянчить нашего малыша.
— Если она хорошо служила и пострадала из-за тебя, значит, будет желанной гостьей в Данглисе, — кивнул лэрд. — А что это за лошади привязаны к телеге? Я узнаю нашу кобылку, но вторая?
Аликс наскоро объяснила, в чем дело. Малькольм ухмыльнулся:
— Рад видеть, что ты становишься настоящей шотландкой, ягненочек! Если лошадь действительно твоя, значит, будет глупо оставлять ее здесь еще раз. Твоя экономность восхищает меня.
94 
