38 
— Конечно. Ты защищаешь меня. Вот что ты делаешь.
— Стараюсь защитить, — сказал он. — Ты могла быть более благодарной.
— Благодарной? Наивный дурак.
Он пришел в изумление, и она обрадовалась, что вывела его из равновесия. Теперь она могла продолжать:
— Ты всегда выбирал слабых женщин, чтобы выглядеть более сильным. Хотел видеть себя рядом с ними могущественным принцем, защитником. Но я другая.
— Выбирал слабых женщин? — от злости он запинался.
— Это очевидно.
— Как я жалею, что делился с тобой очень личными чувствами.
Мередит тоже сожалела об этом, потому что его откровенность питала ее несбыточные надежды. Она собиралась высказать все и не могла остановиться, даже если бы захотела.
— Я девушка из Вентворта. Думаешь, в твоем мире есть что-нибудь, что может напугать меня? Мне приходилось бывать в таких местах, где спасти мог только нож в кармане. Голодала, черт возьми. Уставала после работы, а потом ухаживала за ребенком, так что подкашивались ноги. Я похоронила дочь и мать. Думаешь, в твоем уютном мире что-то может меня напугать? Пресса? Я справлюсь с ними даже со связанными за спиной руками. Даже не думайте притворяться, что опасаетесь за меня, ваше королевское высочество. Вы защищаете себя. Боитесь, что кто-нибудь узнает о сегодняшней ночи. Или обо мне. Я неумытая девчонка с улицы. Вы правы. Они выкопают мое позорное прошлое. Как вам будет стыдно! Романтическая связь с такой, как я!
— Тебе известно обо мне все, — тихо сказал он. — Вот какой вывод ты сделала.
— Именно такой! — рявкнула она. Злость была сильнее отчаяния. — Ты именно такой!
Мередит отбросила все, что мешало быть сильной. Впереди у нее много времени, чтобы жалеть себя.
После откровенных разговоров, интимного ужина на лодке, зарождающейся в последние несколько дней дружбы, нужна была именно такая встряска.
Дистанция.
Злость.
Недоверие.
Потом, когда она доберется до дома, она предастся отчаянию, которое навлекла на себя, предавшись на очень короткое время неоправданным надеждам и неосуществимым мечтам.
Наконец, в своей квартире, она призналась себе, что сделала все нарочно: устроила скандал, закатила ужасную сцену. Нарочно воздвигла между ними непреодолимую преграду. Все потому, что совершила самую большую ошибку в своей жизни, более глупую, чем с Майклом Морганом, когда вообразила его своим принцем. Она полюбила настоящего принца. Сможет ли она еще раз пережить разочарование в любви?
— Что с тобой происходит? — спросил Адриан Кернана на следующий день.
— Не понимаю, о чем ты?
— Кернан! Тебя не узнать — нетерпеливый, раздражительный, и, наконец, ты отозвал приглашение.
— Какое приглашение?
— Брианне Моррисон. Она должна была сопровождать тебя на бал. Самое худшее, что ты мог сделать в нынешней ситуации. Еще одна заплаканная красавица украсит список твоих жертв. Она готовилась к событию несколько месяцев. Принц Разбитых Сердец снова наносит удар.
— Это цитата из газет?
— Нет. Я выразился гораздо мягче. Пресса торжествует по поводу скандала. Сегодня показали, как мисс Моррисон бросает бальное платье с моста в реку Чатем.
— Не забудь выписать ей штраф за умышленное загрязнение городской среды.
— Кернан! Это жестоко! Сегодня тебя ненавидит вся планета.
В том числе единственная, которая так много значит для него.
Адриан пристально посмотрел ему в лицо.
— Снова замечаю странное выражение.
— Какое?
— Как тебе сказать? Чувство печали, отчаяния.
— Оставь меня в покое, Адриан, — сказал Кернан устало.
— Может быть, могу чем-то помочь?
— Не можешь. Разве что научишься танцевать за… — он поглядел на часы, — четыре часа.
У Адриана округлились глаза.
— Как я не догадался!
— Что? — насторожился Кернан.
Неужели он случайно выдал себя?
— Драконье Сердце?! Все дело в ней!
Кернан подошел вплотную к кузену.
— Никогда не называй ее так в моем присутствии. Ты понял меня?
— Она сделала что-то такое, отчего ты пришел в бешенство! Мне все понятно.
— Это не она сделала, — признался Кернан. — Я сам довел себя до бешенства — доверился не тому человеку.
Адриан молча наблюдал за ним, сдвинув брови. На его лице появилось выражение крайнего удивления.
— Черт возьми, — пробормотал он, — это не злость. Ты влюбился.
38 
