24 
Вы ездите верхом в Лондоне?
— Я довольно давно не была в Лондоне, — ответила, не задумываясь, Донелла, — но я часто каталась за городом.
Граф приподнял брови и заметил:
— Должно быть, человек, у которого вы живете, владеет прекрасными лошадьми.
— Да, они прекрасно обучены, — сказала Донелла, думая о конюшнях своего отчима.
Граф промолчал и она спросила:
— А вы часто бываете на бегах?
— Да, — ответил он. — Если это вас интересует, то могу сообщить вам, что в четверг я участвую в эпсомских любительских скачках и надеюсь победить.
— Я слышала об этих скачках, — произнесла Донелла. — Насколько я поняла, дело это весьма трудное. Практически все наездники одновременно являются владельцами лошадей, и тогда становится ясно, насколько велика роль жокея на бегах.
Граф запрокинул голову и рассмеялся.
— Я никогда не думал об этом, — признался он. — Впрочем, вы правы, состязание будет очень трудным, и именно поэтому я и хочу выиграть его.
— Скажите, а на какой лошади вы собираетесь скакать?
— На моем любимом коне, его кличка Раджа, — ответил граф.
Улыбнувшись, он спросил:
— А вы что, собираетесь поставить на меня?
— Я буду молиться за ваш успех, и это поможет гораздо больше, — сказала Донелла. — Не люблю азартных игр.
— Почему же?
Граф задавал вопросы таким тоном, что собеседник не мог не отвечать.
Задумавшись на мгновение, Донелла произнесла:
— Я читала о том, что богатые люди теряли целые состояния из-за своего азарта, и тем рушили всю свою жизнь. Это особенно часто случалось во времена Регентства.
Она замолкла на мгновение, а потом добавила:
— Но Бруммелю пришлось уйти в отставку, а такие политики, как, например, Фокс, просто одержимы были карточными играми.
— Так, значит, вы не только певица и наездница, а еще и книголюб, — произнес граф.
— Ну конечно же! — воскликнула Донелла. — Кстати, в вашем доме, наверное, прекрасная библиотека.
— О да, — согласился граф, — и я надеюсь заслужить ваше одобрение, отметив, что я пополняю ее каждую неделю.
— Это очень хорошо, — согласилась Донелла. — Я всегда считала неправильным, что во многих знаменитых библиотеках нет современных книг.
Об этом девушке рассказывала мать, да и сама она прочла несколько посвященных этому вопросу статей в газете «Таймс».
В них говорилось, что в старейших домах страны библиотеки, равно как картинные галереи, остаются в том же состоянии, в каком были еще в начале века.
Граф собрался было что-то сказать, как ниже за столом произошло какое-то замешательство.
Один из гостей встал, не удержался на ногах и упал на пол.
Слуги поспешно подняли его и вынесли из комнаты. Вслед за ними пошла сидевшая рядом с этим человеком женщина.
— Он что, болен? — наивно спросила Донелла. — Вы пошлете за доктором?
— Пить надо меньше, — коротко ответил граф.
Донелла была потрясена.
— Я никогда не думала об этом, — призналась она. — Не могут же джентльмены напиваться до подобного состояния на таких вот приемах!
— Боюсь, именно этим они здесь и занимаются, — отрезал граф.
Донелла бросила взгляд на стол.
Разговаривая с графом, она смотрела только на собеседника. Мать учила ее, что невежливо не глядеть на человека, с которым говоришь.
Теперь Донелла заметила, что у нескольких гостей графа лица приобрели ярко-красный оттенок, еще двое лежали головами на столе, а остальные — Донелла не поверила своим глазам! — целовали сидевших рядом женщин.
Ей пришло в голову, что происходящее очень напоминает те обеды, которые устраивали древние римляне, а точнее — оргии.
Донелла еще раз окинула взглядом стол.
На этот раз она увидела, как какой-то мужчина заставил свою соседку встать, обнял ее, и они, шатаясь, пошли к выходу.
Увидев выражение глаз Донеллы, граф произнес:
— Думаю, нам стоит перебраться в гостиную. Все равно нам не выпить столько, сколько выпили гости.
— Да… давайте… так и поступим, — попросила Донелла.
Граф кивком подозвал стоявшего за креслом дворецкого и дал ему какие-то указания, которые Донелла не расслышала, поскольку смотрела на сидевших за столом гостей.
Только теперь она поняла, что в отсутствие настоящих леди джентльмены начинают вести себя, мягко говоря, странно. Если бы здесь была хозяйкой ее мать или кто-нибудь из ее подруг, приглашенные вели бы себя куда приличнее.
24 
