Последние отзывы

  47  

— Что говорить? Да из-за твоей гребаной карьеры она умерла! Ее пырнул ножом какой-то гопник, передав привет тебе! 'Привет отцу' — последние слова, которые она услышала. А ты говоришь 'Ну что ж'?! — перешел я на рев. Парни держали меня, преградив путь к Пумановскому.

— Игнат! — услышал я шепот Седого. Посмотрев на него, понял, есть еще и родной отец, которому так же больно, как и мне.

Я сел рядом. Пумановский сбежал, переживая за свою шкуру. Я обратил внимание на Марка, стоявшего и внимательно следившего за ситуацией.

— Можно тебя на минутку? — спросил он меня. Кивнув, я последовал за ним. Показалось странным, что он привел меня в комнатушку со стеллажами. Это его новый кабинет, поближе к лекарствам?

— Игнат, у меня к тебе разговор. Перед операцией Алиса попросила у меня одну вещь. И передала несколько слов для тебя.

Я смотрел на Марка, чувствуя, как сердце сжимается от боли. Хотя, казалось бы, чему уже сжиматься. Мое сердце умерло с ней.

— Игнат, — Марк потряс меня за плечо, — послушай меня внимательно! Перед операцией Алиса в двух словах описала ситуацию. Она попросила, чтобы я убил ее. Понимаешь? Алиса Пумановская мертва.

Я изумленно уставился на него. Что он несет? Как убить? Кого убить?

— Пумановская мертва, но Шмегельская жива. У нас появилась новая пациентка, которая превосходно перенесла операцию. Ты понял меня? — Марк повторил несколько раз свои слова. Понял ли я? Нет, ни черта я не понял! Через минуту до меня дошло.

— Она у меня такая умная, — сказал я, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь от счастья. Нет, сперва я придушу ее, а потом разрыдаюсь.

— Где, говорите, лежит Шмегельская? — прохрипел я.

— Я провожу, — улыбаясь, сказал Марк.

Какими-то коридорами мы пошли почему-то в мужское кардиологическое отделение.

— А в женское нельзя было определить? — проворчал я. Будут тут, понимаешь ли, на моего Лисенка пялиться всякие мужики-сердечники.

— Тут точно никто не догадается искать, — оправдался Марк.

Мы зашли в палату. Моя Алиска лежала под капельницей с приклеенными к ее рукам трубками. Но она была жива! Это главное! Я подошел к ней, тяжело опустился на стул рядом с кроватью, боясь прикоснуться к ней.

— Игнат, тебе она просила передать следующее, — Марк прокашлялся, — Она просила тебя вернуться к ней живым и невредимым. Сказала еще: 'Сильно не буйствуй'. Вот я все записал.

Я улыбнулся. Она уже так хорошо изучила меня, что могла предсказать мою реакцию.

Наклонившись к ее лицу, тихо прошептал:

— Вернусь.

Нежно поцеловав ее в губы, на секунду прижался к ее лбу. Немного сдвинувшись к ее ушку, еще тише прошептал:

— Люблю тебя, — и резко отстранился. Мне было необходимо сказать эти простые слова. Постояв немного у ее кровати, вышел.

Всё, падлы, прячьтесь. Барс вышел на охоту.

В голове стремительно разворачивался план действий. Теперь, когда Алиса в безопасности, можно было действовать жестко. Идя по коридору за Марком, набрал номер отца. Следовало лишить противника даже маломальского шанса влиять на меня.

После нескольких длинных гудков услышал бодрый голос отца:

— Пап, у тебя есть пара часов. Бери маму и уезжайте. Желательно за границу.

— Надолго? — только и спросил отец. В очередной раз я обрадовался, что отец мой подполковник в отставке. Никаких ненужных вопросов, только по существу.

— Не знаю. Надеюсь, что не больше месяца, — вздохнув, ответил я, — Маме привет передай и пусть не волнуется, все у нас хорошо.

— Конечно, хорошо, если ты мне за неделю второй раз звонишь с просьбой вывезти мать на курорт. Анютку забрать? — спросил отец.

— Не знаю. Мы с Русом обсудим. Если что, позвоню.

— Хорошо. Сынок, мы поедем туда, где познакомились с мамой.

— Отлично. Буду знать, где искать, — улыбаясь, сказал я и отключил телефон.

Теперь предстояло решить, что сказать друзьям, а главное Седому. Скрыть, что Алиса жива? Одно знал точно, ее жизнь ставить под удар я не намерен.

Парни ждали меня, стоя и тихонько переговариваясь друг с другом. Палыч сидел на диване, спрятав в ладони лицо.

— Рус, позвони Тимуру, — коротко попросил я, — И нужно прибраться в багажнике, выбросить лишний мусор.

Руслан кивнул, внимательно наблюдая за мной. Злости во мне уже не было, только решимость. Увидел, как друг жестикулирует мне.

'Все нормально?' — спросил он. Я вздохнул. Со стороны я и вправду кажусь психом? В ответ только кивнул.

  47