Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
16 
Родион медленно развернулся. Они молча смотрели друг на друга, уже все понимая. Наконец он победно расправил плечи и со словами:
– Все, теперь ей от меня никуда не деться! – быстро надел куртку и вышел в темноту.
Перед Ириниными дверями подбросил на руке ключи, раздумывая, позвонить или сразу открыть двери. Решив не давать ей ни единого шанса отказаться от разговора, решительно открыл дверь и вошел внутрь.
Удобно устроившись на диване, устроив ноги на банкетке, Ирина внимательно читала какую-то книгу. Подняв глаза, увидела Родиона и смятенно облизала внезапно высохшие губы.
Род большими шагами прошел в комнату и встал перед ней, чуть покачиваясь на носках. Она заворожено следила за ним обеспокоенным взглядом.
– Ну, и что мы теперь будем делать? – простой вопрос показался ей судным гласом.
– Что мы будем делать? – непонимающе повторила, пытаясь понять, что он знает.
– Ты носишь моего ребенка, не будешь же ты этого отрицать?
Она посмотрела на него с подозрением.
– А ты уверен, что он твой? Ты же всегда был крайне осторожен…
– Я предохранялся только потому, что считал, что тебе нужно отдохнуть, а вовсе не потому, что не хотел от тебя детей. И, как ты знаешь, ни одно из средств контрацепции не дает стопроцентный результат. Что мы, к счастью, и наблюдаем…
Присев рядом с ней, он с благоговением положил руку ей на живот.
– И когда он появится на свет?
– Они. Их двое. В феврале…
Он запрокинул голову и расхохотался.
– Ну и силен же я! Насколько я знаю, ни у тебя, ни у меня близнецов в родне не было. Значит, это целиком моя заслуга…
Ирина покосилась на него, потихоньку заражаясь его радостью. На душе становилось все легче и легче, и губы начали сами складываться в легкомысленную улыбку.
– Ну ладно, завтра пойдем, подадим заявление в ЗАГС.
Она с иронией посмотрела на него.
– Когда ты перестанешь командовать? И вообще, сначала предложение делают. Традиция, знаешь, такая есть. Но ты, похоже, этого не знаешь, да и не умеешь…
Он согласился:
– Конечно, никогда не пробовал, опыта нет. Но попытаюсь.
Торжественно преклонив перед нею колено, взял ее руку, прижал к груди и попросил, чинно склонив голову:
– Милая, выходи за меня замуж, я тебя люблю и буду беречь всю свою жизнь, клянусь!
Почувствовав себя юной и шаловливой девчушкой, она капризно протянула:
– Ну, если ты хорошенько попросишь…
Он многообещающе протянул:
– Конечно, попрошу хорошенько!
И плавным движением обнажил ее колени. Когда его горячий язык прочертил огненную дорожку наверх, она вспыхнула и быстро согласилась:
– Да-да, я согласна!
Промычав:
– Правильное решение! – он продолжил свой нелегкий труд.
Потом, лежа рядом с ней на диване и крепкой рукой поглаживая кругленький животик, стал расспрашивать, как она себя чувствует. Ему было интересно все, вплоть до незначительных мелочей. Порой от его нескромных вопросов она запиналась, и ей приходилось говорить себе, что стесняться нечего. Наконец и ей удалось задать ему давно интересующий ее вопрос:
– Ты знал, что у нас одинаковая группа крови?
Он признался:
– Знал. Мне еще лет десять было, когда участковая педиаторша сказала матери, что у нее на участке двое детей с такой группой крови – ты и я. И добавила: если бы не разница в возрасте, мы были бы идеальной парой.
Ирина даже привстала.
– Так это в тебе просто взыграли детские фантазии?!
Родион твердой рукой уложил ее обратно и для верности обхватил за животик. Немного насмешливо рассмеялся, со снисходительной нежностью глядя на нее, и она вновь, как это постоянно бывало в его присутствии, почувствовала себя сконфуженной и не очень умной девчонкой.
– Знаешь, когда ты замуж вышла, я попытался доказать себе, что все бабы одинаковы. Девок перебрал – даже мать сердилась. Но понял, что ты – моя, уже в двадцать, после того, как выяснил, что в любой партнерше вижу только тебя. Так что такая вот она, любовь. Никуда от нее не денешься, лучше и не пытаться.
Еще раз с умилением погладив ее живот, признал:
– Хуже последних месяцев в моей жизни ничего не было. Как изгнание из рая. Прихожу домой с цветами, мечта единственная – тебя обнять, а тебя нет. Месяц нет, два нет. А тут на вахту посылают, больше ехать некому. Пришлось ехать, аж на несколько месяцев. Приезжаю, тоска – аж в глазах черно, и вдруг мать говорит, что ты узнавала мою группу крови. Я будто очнулся. Я тебя очень прошу – не сбегай больше. Никогда. Лучше покричи на меня, ударь, если тебе захочется, но не уходи. Не знаю, как я выжил…
16 
