Как любовник за прошедшие двадцать лет он сделал большие успехи. Но не его искусство обольщения, а тяжкие удары их сердец вызвали у Бетси непреодолимое стремление слиться с мускулистым поджарым телом, стать частью его, открыли неизведанный источник страсти в ее существе.
— Ты — моя погибель, — шепнул он, продолжая неистово целовать Бетси и доводя ее до исступления…
Тело Бетси было как воск в руках Джона. Казалось, он может создать из него все, что подскажет фантазия на этой вершине любви… Каждое прикосновение, каждый новый поцелуй уводил ее дальше и дальше на край пропасти.
Бетси подсознательно была уверена, что Джон никогда не переступит черту. Ведь они находятся в открытом амбаре, никаких замков. Здесь невозможно уединиться. Но древний инстинкт, притаившийся в Бетси, требовал продолжения: лишь бы его руки обнимали ее, а сводящие с ума поцелуи возносили к высотам блаженства…
Джон боялся потерять самообладание — качество, которое воспитать в себе стоило ему так дорого! Он навсегда расстался с бездумной беспечностью, когда-то унесшей жизнь самого дорогого человека. Но желание нарастало, как морской прилив в штормовую погоду, сметая его железную волю. Это был девятый вал страсти… Послушное тело Бетси, пребывающее в томительной истоме, обезоруживало Джона.
Он давно не знал таких ощущений. У него за годы разлуки с Бетси были интимные связи. Но ему не встречалась женщина, способная всколыхнуть все его существо, заставить забыть суровые жизненные принципы, которые он «выковывал» в течение двадцати лет…
Со стоном он оторвал губы от ее шеи и попытался взять себя в руки. Безуспешно. Голова у него пошла кругом, когда она распахнула длинные ресницы и озарила его проникновенным взглядом голубых глаз, на дне которых сияла ее душа.
— Ты неотразима, Бетси, твои женские чары действуют как магнит.
— Почти то же самое ты сказал в ту летнюю ночь у реки.
— Не может быть!
— Эти слова я не могла забыть. От них у меня от счастья закружилась голова.
Голова у нее кружилась и теперь по той же причине.
А Джон Стэнли судорожно искал укромное место, где бы их никто не нашел и они могли бы предаться любви.
Неожиданно раздались отдаленные звуки пожарной сирены.
— Наша кавалерия, Рыжик, — разочарованно прошептал Джон.
— Вовремя подоспела! — разозлилась Бетси, еще не пришедшая в себя от возбуждения.
Массивная стена заглушала вой сирены, однако звук становился все явственнее. В ушах у Бетси зазвенело. Наконец вой прекратился, и она услышала счастливые детские голоса.
— Кажется, девочки вернулись, — вполголоса произнес Джон и заботливо пригладил ее разметавшиеся локоны.
Машина отсутствовала около полутора часов, гораздо дольше, чем ожидал Джон.
— Ах негодяй! Как же я не подумал…
— Что случилось? Почему у тебя такие испуганные глаза?
— Потому что, могу поклясться своим значком пожарного начальника, эти беспутные парни взяли маленьких девчушек с собой на выезд.
Бетси зазнобило.
— На выезд? Ты имеешь в виду… на пожар?
— Конечно, именно это я и имею в виду.
6
В случае если гражданское лицо или в данном случае Рози Ли и близнецы прибудут на место происшествия с пожарниками, старший офицер, возглавляющий команду, обязан написать рапорт. Монк положил свой рапорт на письменный стол начальнику, когда пожарники еще не закончили ужин.
— Хорошо написан доклад, — сказал Джон. — Коротко, ясно.
По выражению лица Монка можно было понять, что он думает о жестких мерах, которые примет шеф.
— Джон, ничего опасного не было. Эти девочки — прирожденные пожарники, шеф, клянусь вам. Особенно две рыжекудрые. Они чувствовали себя в родной стихии. — Лицо Монка, обычно натянутое, ожило. — Одна из них — кажется, Мэри — пыталась овладеть брандспойтом.
Джон молча кивнул. Лейтенант, приняв этот жест за разрешение идти, вышел из кабинета.
Джон собрал оставшиеся силы, чтобы принять душ, немного поесть и приняться за новую порцию канцелярской работы — изрядная пирамида бумаг высилась перед ним. Он уже собирался уходить, когда зазвонил телефон. Это была прямая линия начальника без параллельного аппарата в казарме. Одно из преимуществ шефа пожарников. И одно из неудобств.
— Стэнли слушает.
— Джон, это Бетси.
Он чуть не упал в кресло — так это было неожиданно.