Глава 7

– В чем дело? – сказал он ленивым от выпивки голосом. – Никто, кроме Нунса об этом не узнает, так что правил я не нарушаю.

Напротив кушетки, с другой стороны камина, стояло кресло. Она осторожно подошла к нему, но в последний момент повернулась к столику с напитками. Поставила подсвечник, взяла стакан и графин кларета, и села на пол перед креслом, напротив него.

Она наполнила стакан, потом поставила свой графин на пол, напротив его, и сделала глоток.

– Иногда выпивка оказывается отличной идеей.

Его настороженные глаза остановились на ней, пока он потягивал вино.

– Вы подразумеваете, что бывают времена, когда это не так?

Его мрачность поразила ее, но она попыталась не показать этого. Она не знала, что делает здесь, но знала, что не должна поддаваться эмоциям.

– Вы напивались перед сражением?

– Не специально. – Он немного передвинулся, расслабляясь. По крайней мере, он готов разговаривать. – Некоторые так и делали. Они стремились умереть. Возможно, они оказались счастливее тех, кто умер трезвыми. Или даже тех, кто остался жить… Я попадался с бутылкой несколько раз…

Он следил за своим почти опустевшим стаканом и графином, и затем заботливо наполнил его.

Мария потягивала свое вино. Первый раз он упомянул темную сторону войны. Хорошо это или плохо? Это воспоминания о войне сковали его цепью как в темницах или утрата его семьи, или и то, и другое? Она не могла стереть первые или вернуть второе. Но она должна попытаться дать ему причину жить.

– Почему вы присоединились к армии? – спросила она, продолжая праздную беседу. – Вы ведь были единственным сыном.

– И все еще есть. Последний из рода. Все надежды и ожидания Вандейменов были возложены на эти несерьезные плечи. – Он провозгласил тост и выпил. – У вас так много волос.

Инстинктивно она коснулась плотного узла косы, но продолжала преследовать свою цель.

– Так почему вы присоединились к армии?

В глазах, лениво полуприкрытых веками, внезапно мелькнуло лукавство.

– Распустите волосы, и я расскажу.

Возможно, сейчас она должна подняться и выйти, но она знала, что не может вот так уйти и оставить его. Она могла обвинить его в блефе, но подозревала, что демон Вандеймен никогда не блефовал.

Мария подняла руки и вытащила шпильки, позволяя косе тяжело рухнуть на спину.

– Не вздумайте играть со мной в ваши игры, сэр. Вы не победите и не избавитесь от меня, делая вид, что хотите меня.

– Делая вид? Вы можете подойти поближе и почувствовать, если хотите.

У нее перехватило дыхание, и она не могла удержаться и не взглянуть на его промежность. И поспешно подняла глаза.

– Так почему вы присоединялись к армии?

– Вы действительно не отстанете, – пожаловался он, продолжая, – в отличие от других. Почему?

– Другие? – Ее разум застрял на его предыдущих словах. Он был возбужден? Сейчас? Ею? Между ее бедрами возникла чувствительная пульсация.

– Кон. Хоук. – Он выпил непочтительное количество ее очень хорошего коньяка. – Кон был вторым сыном, и долг стал его обязанностью. Победить корсиканского монстра. Спасти женщин и детей Англии от вторжения, насилия и грабежа. Хоук увидел возможность сбежать от семьи. Что касается меня… Что еще нужно шестнадцатилетнему парню, поддавшемуся возбуждению и получившему вызов? – Его опасные глаза встретились с ее. – Я питаюсь возбуждением, как вампир питается кровью, дорогая леди. Хотите подойти поближе и позволить мне выпить вашу бледную, ангельскую кровь?

– Нет, – солгала она, начиная гореть примитивной жаждой. Она должна уйти… – И моя кровь такая же красная как ваша, уверяю.

– Тем лучше. – Он поставил свой стакан и, переместившись, начал ползти к ней. Другой, возможно, выглядел бы неуклюже, но она сразу же подумала о волке, гибком и смертельном. Мария хотела сбежать, но знала, что это будет катастрофа. И часть ее требовала остаться, даже пролить кровь…

Он встал на колени около нее и поднял руку к ее шее.

– Такая бледная, такая чистая…

– Я – вдова. – Несмотря на пальцы, поглаживающие ее шею, она говорила прохладно, пытаясь отрицать все, найти силы, чтобы сбежать.

  28