Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
143 
– Кто такой Лиам? – спросил я.
Джулиан смотрел на затянутое тучами вечернее небо за окном.
– Ты сказал, отец умер, из родных почти никого не осталось, только Алиса и Лиам. Кто такой Лиам?
– Это причина, по которой Алиса не могла аннулировать брак. Причина, по которой ей пришлось остаться твоей женой, лишив себя возможного счастья с настоящим мужчиной. Лиам – ее сын, мой племянник. Твой прощальный подарок. А теперь скажи, что эта мысль тебя никогда не посещала.
Я медленно встал, ноги были как ватные. Хотелось сказать: ты врешь! я не верю ни единому слову! Но в том-то и дело, что я поверил всему. Зачем ему лгать? Я бросил беременную Алису. На торжестве она пыталась со мной поговорить, но я не стал ее слушать. Наверное, она уже знала или догадывалась и хотела сообщить мне. А я удрал в Европу, оборвав все связи с моим прошлым и оставив ее на позор. В то время одинокая беременная женщина считалась чуть ли не шлюхой. Я всегда думал, что моя родная мать потому и отказалась от меня, что в сороковые годы безмужней женщине было не по силам в одиночку вырастить ребенка. С тех пор в Ирландии мало что изменилось. Выходит, я поступил с Алисой точно так же, как мой отец с моей матерью?
Но она-то считалась замужней, что, наверное, было еще хуже. Не окольцованная, она еще могла надеяться на встречу с мужчиной, который закроет глаза на ее прошлое и воспитает ее ребенка как своего собственного. Но кольцо на пальце лишало всех шансов. Напрочь. Тем более тогда. Тем более в Ирландии.
– Я ничего не знал, – выговорил я. – Клянусь, ни сном ни духом.
– Ну вот, теперь знаешь. Может, зря я тебе сказал. С головой-то у меня беда. Оставь все как есть, ладно? Им хорошо. Все эти годы они прекрасно справлялись без тебя. Ты им не нужен. Слишком поздно вмешиваться в их жизнь.
Я промолчал, не зная, что сказать. У меня есть сын. Сейчас ему уже четырнадцать. Я медленно двинулся к двери, но меня нагнал голос Джулиана, тихий, полный страха перед тем, что его ожидало:
– Не уходи… пожалуйста…
– При желании она бы меня известила. – Я пытался осмыслить ситуацию. – Нашла бы способ меня разыскать.
– То есть она сама во всем виновата?
– Нет, я к тому…
– Знаешь что, вали-ка ты отсюда! – Тон его изменился мгновенно. – С Алисой ты обошелся как последняя сволочь, мне годами врал… Не понимаю, зачем я трачу на тебя последние крохи своей жизни. Пошел вон.
– Джулиан…
– Я сказал, иди на хер отсюда! – заорал он.
Последняя ночь
Вечером 11 мая 1987 года громыхала гроза, в окно барабанил дождь. Я сидел в своем любимом кресле и читал «Нью-Йорк таймс» – статью о начавшемся суде над «лионским мясником» Клаусом Барби. Напротив меня на диване разместилась Эмили, всеми силами старавшаяся мне досадить. Она массировала Игнацу ступни и временами покусывала его за ухо, в то время как бедолага читал «Аравию», свой любимый рассказ в «Дублинцах» Джойса. Как он сносил это лапанье, было выше моего понимания – подруга его смахивала на прожорливую мышь, объедавшую головку сыра.
– Удивительно, что этим кто-то еще интересуется, – сказала она в ответ на мою реплику об адвокате, взявшемся защищать бывшего гестаповца. – Все это быльем поросло.
– Вовсе нет, – возразил я. – И потом, вы вроде как историк. Неужели вам не интересно?
– Возможно, меня бы это заинтересовало, если б я, подобно вам, пережила войну. Но я не пережила. И потому интереса нет.
– Я не застал войну. Вы прекрасно знаете, что родился я только в августе 1945-го.
– Ну, почти застали. А что он натворил, этот парень? Он ведь уже глубокий старик?
– Да, но это не избавляет от ответственности за содеянное в прошлом. Я не пойму, вы действительно не знаете, что он сделал?
– Да нет, что-то такое слышала…
– Хватит уже того, что он отправил сорок четыре еврейских ребенка из приюта Изьё в Освенцим, где они, видишь ли, погибли, – сказал Игнац, не отрываясь от книги. – Об этом знают все мало-мальски образованные люди.
– Ладно, ладно. – С ним Эмили спорить не хотела. Досадливая нотка в ее тоне меня порадовала. – Дайте газету, я гляну.
– Я еще не дочитал, – сказал я.
Она испустила тяжелый вздох, словно я для того только и появился на свет, чтобы мучить ее.
– Кстати, вам уже сообщили новость, мистер Эвери? – помолчав, спросила Эмили.
– Какую новость? – Я отложил газету и посмотрел на Игнаца.
– Давай потом. – Игнац окинул ее сердитым взглядом. – Когда Бастиан вернется.
143 
