Особенно,... 
80 
— Послушай, а как по-твоему, это может быть хоть как-то связанным с коммунистическим заговором?
— Коммунистическим заговором? — Крис тоже задумался. — А что? Вполне. Хотя может быть и честолюбивым желанием какого-нибудь спятившего маньяка. Претендующего на мировое господство… Впрочем, чем бы или кем бы это не было вызвано, миру в любом случае грозит страшная опасность…
— Что ж, похоже, пока нашей единственной надеждой остается то, что у них еще слишком мало «продукта», поскольку не налажено производство…
— Почему же не налажено? Вполне налажено… Просто растение еще не вступило в нужную фазу созревания.
— Да, судя по всему, так оно и есть, — согласился Мерлин. — Я видел эти растения. Они действительно еще совсем зеленые. Значит…
— Они созреют максимум через две недели. Через две недели! Интересно, где мы все будем к этому времени.
— Да, но… — попробовал было возразить Мерлин.
Но Крис не дал ему договорить:
— Не стоит себя обманывать, Мерлин! Это глупо, бессмысленно и… в нашем случае смертельно опасно. Мы имеем дело с жестокими, безжалостными животными, у которых не осталось ничего человеческого… Они не задумываясь убьют любого, кто осмелится встать у них на пути! Я, ты, Поль — тому наглядные примеры.
— Но почему они до сих пор не убили тебя?
— Потому что им пока очень нужно получить от меня кое-какую информацию. Они догадались, что в организацию мне помог проникнуть некий осведомитель, вот и хотят во что бы то ни стало узнать его имя. Как только узнают, все закончится, не сомневайся. То же самое, думаю, относится и к вам с Роминой.
Крис разволновался и расстегнул верхние пуговицы своей грязной, оборванной рубашки, и Ромина заметила у него на груди синяки и кровоподтеки.
— Боже мой, Крис, что они с тобой сделали!
Крис задумчиво взглянул на сестру:
— Да, это было не очень приятно. Но пока я молчу, они не решатся убить! Ведь если не узнают, откуда у меня информация, им же будет хуже. А хозяин ничем не лучше их…
— Крис, значит, они тебя избивали? — с трудом сдерживая слезы, прошептала девушка.
— Вообще-то могло быть хуже.
— Ну а нам? Нам-то что теперь делать? — Мерлин невольно обернулся к Ромине.
— Честно говоря, пока толком не знаю. — Крис снова сел, обхватил колени руками. Долго молчал. — Дело в том, что они мне дали четко понять: сегодня вечером я либо заговорю, либо… Ну сами понимаете.
— Мерзавцы, звери, безжалостные, бессердечные твари! — вырвалось у Ромины.
В мрачной, полной ужасных ожиданий камере, казалось, навечно повисло гнетущее молчание. Затем Крис медленно повернулся к сестре:
— Кстати, имейте в виду, Зарифа, это тот, что постарше, не такой жестокий, как Хозарис, молодой с отвратительным лицом.
— А остальные? — спросил Мерлин.
— Ты что, до сих пор не понял? Остальные, то есть, как у них принято говорить, «обслуга», здесь «на игле»! — Крис даже ухмыльнулся. — Тупо выполняют приказы, не более того!..
— Да, я тоже заметил в их поведении нечто весьма странное, — признался Мерлин.
Крис хихикнул.
— Ты говоришь как истинный британец! Все тонкими намеками и никогда по сути… Порой сразу и не поймешь, что ты имеешь в виду!.. Эти люди зомби! И при этом полностью собой довольны… Они хотят сделать мир по своему подобию и не остановятся ни перед чем. Но без наркотика ничего не добиться, и они знают это! Тем они страшнее…
— Да, но… но это… это невозможно!
— Ты уверен? Интересно, что им помешает? Ты? Я?.. В нашем-то положении…
— Не ты и не я, а вся страна, весь мир! Неужели ты думаешь, им это сойдет с рук?
— Увы, мой друг, боюсь, да, вполне может сойти. — Крис развел руками. — Они ведь тоже «работают» на очень высоком уровне: дипломаты, политики, промышленные магнаты… Не говоря уж о дочерях, сыновьях, женщинах всех уровней и сословий, которые становятся их самой легкой, самой уязвимой добычей!
— Боже! Мы должны, понимаете, мы просто обязаны их остановить! — Мерлин даже пристукнул кулаком по каменному полу.
— Но как? — отчаянно прошептала Ромина.
— Который час? — неожиданно спросил Крис.
Мерлин бросил быстрый взгляд на свои часы.
— Без двадцати одиннадцать.
— А прибытие хозяина ожидается ровно в одиннадцать.
— И что? — Ромина тяжело вздохнула. — Разве от нас что-то зависит? Мы можем сидеть в этой грязной камере и надеяться, что нас не убьют!
80 
