34 
Она внутренне содрогнулась. Разделить с ним все те эмоции, что она вложила в эти мелодии. Нет, это невозможно.
Дориан попытался ее урезонить.
— Послушай, дорогая, как автора тебя совсем не знают. Кевин согласился петь, даже не прослушав песни.
— Очень интересно, с чего бы это? — процедила Линда.
— А может, они не понравятся публике.
— Мы с тобой знаем, что это не так! — вспылила девушка.
— Я только пытаюсь сказать, что…
— Я догадываюсь, что ты имеешь в виду, Дориан. И мой ответ остается прежним: «нет»! В конце концов, этот контракт не вечен.
— Но пока что ты им связана.
— Лучше я больше никогда в жизни не запишу ни одной пластинки, чем буду петь с Кевином, — в сердцах выпалила Линда. — Честно говоря, меня удивляет, что ты так быстро изменил мнение по этому вопросу!
Дориан вздохнул.
— Не кипятись, просто…
— Просто ты излагаешь точку зрения Кевина.
— Не Кевина, а компании грамзаписи, — упорствовал Дориан. — Может быть, мы никогда больше не получим такого предложения.
— Нет! — стояла на своем Линда.
Снова работать с Кевином, открыть ему чувства, отраженные в ее песнях, и поделиться причинами, побудившими написать их? … Нет, это выше ее сил.
Видя ее упорство, Дориан пожал плечами.
— Другого предложения может и не быть.
— Значит, не судьба. Буду довольствоваться концертами. Тогда публика и услышит мои песни. Мне все равно, Дориан, — упрямо повторила она, хотя он больше не протестовал. — Или по-моему, или никак. Я слишком много работала, слишком многое пережила, чтобы позволить Кевину все испортить. Я… — она не договорила, потому что раздался звонок в дверь. Линда поморщилась. — Наверное, опять репортеры. Если они будут трезвонить и дальше, то разбудят маму, — раздраженно добавила она, когда звонок повторился.
— Пойду разберусь, — сказал Дориан. — Постараюсь вежливо попросить их убраться к черту.
Линда улыбнулась, но как только Дориан скрылся за дверью, улыбка сползла с ее лица. В том, что их осаждают репортеры, тоже замешан Кевин. С его подачи компания грамзаписи не воспринимает Линду как сольную певицу. Во всем виноват только он…
— Это Кевин!
Восклицание Дориана прозвучало так созвучно ее мыслям, что Линде потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное.
Однако когда в дверях кухни выросла знакомая высокая фигура, до Линды наконец дошло: пришел Кевин. Он был мрачнее тучи.
Пытаясь собраться с мыслями, Линда изобразила на лице насмешливую улыбку.
— Пришел полюбоваться на плоды собственных трудов?
Дориан поморщился.
— Перестань…
— Я не собираюсь ни на что любоваться! — мрачно сказал Кевин. Обойдя Дориана, он подошел к столу.
— Только не говори, что сегодняшнее светопреставление — не твоих рук дело! — бросила Линда. — Скажи-ка, где ты вчера ухитрился спрятать фотографа? Очень ловко…
— Я пришел не за тем, чтобы выслушивать нелепые обвинения, — перебил Кевин. — Твоего отца отвезли в больницу с подозрением на инфаркт.
— Папе стало плохо? — испуганно воскликнула девушка. Она растерянно потерла лоб. — Не понимаю только, как ты мог об этом узнать.
— Морис был у меня в гостях, — решительно ответил Кевин. — Когда мы с ним… разговаривали, он почувствовал боль в груди и упал. Я отвез его в больницу, где он сейчас и находится. Ему делают анализы, чтобы установить причину — или это инфаркт, или тяжелый сердечный приступ. Морис попросил меня заехать к вам и заверить тебя и Сильвию, что с ним все в порядке, прежде чем вы обе в панике примчитесь в больницу.
С какой стати отец отправился в гости к Кевину? И прежде всего, откуда он знал, где тот теперь живет, — даже ей это не было известно! О чем эти двое вообще могли разговаривать друг с другом?
Линда поняла только одно: отцу плохо, и он лежит в больнице… надо сообщить об этом матери.
Господи, когда же кончится череда бесконечных напастей?
— Я пойду поговорю с Сильвией, — мягко предложил Дориан. Предупреждая ее возражения, он добавил: — Тебе не стоит туда идти. Боюсь, от одного взгляда на твое побелевшее лицо с Сильвией может случиться истерика. Будет лучше, если она узнает обо всем от постороннего, — он поморщился, — если слово «лучше» здесь вообще применимо.
Линда кивнула. Не Кевина же посылать к матери с плохой новостью. Хватит того, что разговор с ним, похоже, довел Мориса до сердечного приступа, нельзя еще более усугублять положение.
34 
