Особенно,... 
71 
— Но там ведь будут и другие гости, — сказал Виктор, когда Деирдре высказала ему свои сомнения. — У моих родителей очень гостеприимный дом, и они определенно захотят представить тебя своим ближайшим соседям…
Между тем Деирдре чувствовала себя довольно неловко — и в первый раз она мысленно поблагодарила свою мать за то, что та настояла на том, чтобы Деирдре научилась правилам хорошего тона у мисс Холлендер. В любом случае сейчас ей безо всяких усилий удалось изящно пройтись в туфлях на высоких каблуках по помещению, по величине соответствовавшему бальному залу, в котором Дюфрены проводили приемы, и приветствие она преодолела тоже безо всяких fauxpas [18].
На самом деле все оказалось проще, чем Деирдре думала. Мадам и месье Дюфрен ожидали своего сына и его супругу у входа в столовую, словно хотели приветствовать их, как обычных гостей. Деирдре чувствовала себя так, как будто она находилась на приеме во дворце губернатора, а не знакомилась с собственными свекром и свекровью.
Жак Дюфрен был высоким, внушающим уважение мужчиной, что еще сильнее подчеркивал его впечатляюще большой белый парик. Его лицо имело острые черты и уже покрылось морщинами, заметными, несмотря на грим. Глаза были карими, как и у его сына, однако взгляд их был колючим и испытующим, а не добродушным и веселым, как у Виктора. И вообще, казалось, что Виктор скорее походил на мать, черты лица которой были мягче, однако ее синие глаза казались такими же холодными и строгими, как и у ее мужа. Под париком Луизы Дюфрен были, наверное, светлые волосы. Супружеская чета Дюфренов была пышно одета по самой последней французской моде — и, по мнению Деирдре, слишком тепло для климата острова Эспаньола. Однако для того, чтобы заглушить запах пота, они применили достаточное количество парфюмерии. У Деирдре даже закружилась голова от различных ароматов, создававших конкуренцию друг другу.
Жак Дюфрен сказал своей невестке, которая присела перед ним в реверансе, что он тронут ее красотой — и Деирдре по его глазам увидела, что он не солгал. Однако она привыкла к восхищенным и удивленным взглядам мужчин любого возраста и восприняла комплимент с любезной улыбкой. Мадам Дюфрен высказалась более сдержанно.
— Тебе следовало бы носить парик, — заметила она, более-менее благосклонно рассмотрев красивое лицо и безупречную фигуру Деирдре. — Твои волосы, конечно… хм… привлекательные, но все же несколько… несколько не соответствуют общепринятым нормам…
Деирдре не знала, что ответить на это. К счастью, Виктор пришел ей на помощь.
— Мама, все, что есть в моей прекрасной супруге, не соответствует общепринятым нормам, — заметил он с очаровательной улыбкой. — Именно поэтому я и выбрал ее — вместо того чтобы, например, просить руки Иветты Курбен…
Лицо мадам Дюфрен исказилось от злости:
— Тихо, Виктор! Курбены здесь, рядом…
Она указала в сторону столовой, где Жером ухаживал за молодой женщиной, которая была копией мадам Помпадур. Другой молодой человек — по всей видимости, самый старший брат Виктора Жисбер — разговаривал с пожилой супружеской парой.
Виктор, как полагается, улыбнулся, однако по его лицу Деирдре догадалась, что он, скорее всего, подавил вздох. Затем он все же галантно предложил ей свою руку и провел, сопровождаемый родителями, в празднично украшенное помещение, а затем представил свою жену Жисберу и гостям.
— Деирдре, это наши ближайшие соседи, мадам и мсье Курбен, и их очаровательная дочь Иветта. Моего брата Жерома ты уже знаешь, а вот это Жисбер…
Деирдре снова присела в реверансе, обменялась вежливыми поклонами с дамами и позволила господам поцеловать ей ручку. Курбены были несколько полноватыми людьми среднего возраста. Они, казалось, любили поесть и уже сейчас бросали заинтересованные взгляды на празднично украшенный хрустальными бокалами и мейсенским фарфором стол. Мадам Курбен тщательно рассматривала Деирдре, вероятно, она действительно надеялась заполучить Виктора в качестве зятя. Однако ее дочь Иветта, казалось, предпочитала Жерома, а к его младшему брату не проявляла особого интереса.
Супругу Виктора Иветта разглядывала с определенной отстраненностью, вызванной завистью, которую проявляли к Деирдре почти все женщины ее возраста. В конце концов, они сами видели, что она красивее, чем остальные женщины, и что за ней следили взглядами все мужчины. А здесь, в Сан-Доминго, Иветта не могла утешиться нездоровым любопытством, к которому привыкла Деирдре на Ямайке. Но, с другой стороны, Деирдре была замужем и посему больше не являлась ее соперницей. В конце концов Иветта одарила ее улыбкой и заявила, что с нетерпением ждет ее рассказа о Ямайке и о новостях из Кап-Франсе.
71 
