— Дайте себе время, — посоветовала Джин. — Может быть, пройдет сколько-то месяцев, и ваша работа снова будет вам в радость. Или вы просто научитесь быть более разборчивой в отношении дел, за которые беретесь.
— Может быть, — кивнула Лиз, хотя слова Джин ни в чем ее не убедили. Для того чтобы спорить или хотя бы пытаться рассуждать разумно, Лиз чувствовала себя слишком усталой и разбитой.
В этот день она уехала с работы раньше обычного, однако, куда направляется, Лиз никому не сказала. На выезде из города она остановилась, чтобы купить дюжину роз, а потом решительно свернула на дорогу, ведущую к кладбищу.
Лиз долго стояла у могилы Джека, опустив голову и теребя в руках носовой платок. На могиле еще не было надгробного камня, поэтому она положила розы прямо на траву — упругую, молодую траву, которая уже скрыла черную землю невысокой насыпи.
— Я люблю тебя… — прошептала она наконец и, повернувшись, медленно пошла обратно к машине. Руки она засунула глубоко в карманы плаща. Пронизывающий зимний ветер налетал порывами, но Лиз не чувствовала холода. Она вообще ничего не чувствовала, кроме острой боли в сердце, боли, так и не оставившей ее с самого утра.
На обратном пути Лиз не выдержала и снова расплакалась. Слезы, потоком катившиеся из ее глаз, ослепляли ее; в результате она не заметила красный сигнал светофора и выскочила на перекресток как раз в тот момент, когда проезжую часть пересекала какая-то молодая женщина. Лишь в последнюю секунду Лиз нажала на тормоза, но было уже поздно: передний бампер ее «Вольво» толкнул женщину в бедро, и она повалилась под колеса, успев лишь повернуть голову и испуганно вскинуть брови. В следующий миг машина остановилась, и Лиз выскочила на дорогу, чтобы помочь постра-давшей.
Позади нее остановилось еще три машины, а на тротуаре стала собираться толпа.
— Эй ты, я все видел! — крикнул Лиз сердитый краснолицый толстяк. — Ты что, ослепла? Или напилась до чертиков?
— Вы сбили человека, — вторил ему другой мужчина. — Это вам даром не пройдет! Вы в порядке, мисс? — обратился он к молодой женщине, которой Лиз помогла подняться с асфальта. — Если хотите, я могу вызвать полицию.
Но молодая женщина не отвечала. Дрожа всем телом, она оперлась обеими руками о крыло «Вольво» и несколько раз тряхнула головой, словно стараясь прийти в себя. Что касалось Лиз, то она вообще не была способна что-либо воспринимать. Слезы продолжали струиться по ее лицу.
— Простите, — произнесла она наконец. — Просто не знаю, что со мной. Должно быть, я снова не заметила красный сигнал светофора.
Но на самом деле она отлично знала, а чем дело. Визит на кладбище, к Джеку, быстро разрушил мнимое спокойствие, обретенное с таким трудом. Она перестала владеть собой. И вот результат. Правильно ее предупреждали! В конце концов она сбила женщину, которая переходила улицу на разрешающий сигнал светофора. Только чудом дело не кончилось трагедией.
— Со мной все в порядке. Не беспокойтесь, пожалуйста, — ответила молодая женщина, все еще стуча зубами. — Вы меня просто толкнули.
— Я могла убить вас! — воскликнула Лиз в ужасе, поднося ладони к мокрым щекам. — Я могла задавить вас насмерть!
Молодая женщина подняла голову и внимательно посмотрела на Лиз.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она, осторожно беря Лиз за руки.
Лиз невпопад кивнула.
— Нормально… Как всегда… — Она едва могла говорить. Искреннее раскаяние, сожаление о том, что она натворила, и страх перед тем, что она могла натворить, совершенно парализовали ее. — Прошу вас, простите, — снова сказала она. — У меня муж недавно умер… Я как раз еду с кладбища… Должно быть, я слишком расстроилась. Мне не следовало вести машину в таком состоянии.
— Давайте посидим где-нибудь, — предложила молодая женщина и, повернувшись к толпе, махнула рукой: — Расходитесь, пожалуйста, все в по-рядке!
Толпа стала понемногу редеть. Женщины забрались на переднее сиденье «Вольво». Лиз хотела отвезти пострадавшую в больницу, но та снова сказала, что чувствует себя нормально, только испугалась немного.
— Примите мои соболезнования, — добавила она. — Мне очень жаль, что с вашим мужем произошло такое несчастье.
— Вы уверены, что вам не надо в больницу? — еще раз уточнила Лиз, которая никак не могла прийти в себя после пережитого.
— Все в порядке, не волнуйтесь. В худшем случае у меня останется синяк. Мы обе должны быть счастливы… По крайней мере, я должна быть счастлива, что так легко отделалась.