25 
Он был непреклонен… К тому же ей всерьез начало казаться, что он был раздражен ее предложением.
– Я не интересуюсь изобразительным искусством так, как ты, Роуз. Я – человек практичный и прагматичный.
– Тем не менее ты носишь красиво сшитую одежду, обувь, сделанную одним из лучших итальянских дизайнеров, и пользуешься великолепным французским одеколоном.
Как только слова вылетели из ее рта, Роуз почувствовала, как участилось ее дыхание. Ей стало душно. Зачем она показала, как внимательно наблюдала за ним? Поступив так, она, по глупости, дала ему намек на то, что всерьез увлеклась. Если бы Джин понял это и захотел манипулировать ею, она бы не смогла устоять перед его напором.
Его губы растянулись в улыбку. В ее сознании снова промелькнул образ большого злого серого волка.
– Ты права. Признаюсь, мне важно произвести правильное впечатление. В связи с этим я считаю, мне нужно одеваться в лучшее, что можно купить за деньги. – Чуть склонив голову, он немного помолчал. – Само собой разумеется, моя требовательность распространяется и на мою личную жизнь. Например, я могу оценить по достоинству прекрасную женскую фигуру, улыбку или пару сияющих глаз василькового цвета…
Роуз поняла, что он говорил о ней. Женщина вздохнула. То, что они поддались непреодолимому взаимному притяжению и переспали, при других обстоятельствах нисколько бы ее не беспокоило. Более того, вероятно, это случилось лишь потому, что они оказались отрезанными бурей от внешнего мира, один на один в этом невероятном футуристическом доме, где компанию им составляли лишь скалы, море и шторм. Не говоря уже о том, что Роуз панически боялась молний и расслабилась перед Джином, потому что он казался по-настоящему взволнованным…
Теперь ее одолевали тревожные мысли. Что, если он просто притворился искренним, чтобы расположить ее к себе? Ведь он так гордился тем, что мог заполучить все, что желал? Но она все еще не могла понять, почему он, казалось, был не в состоянии устоять перед ней.
Все происходящее было лишено смысла.
Обхватив себя руками, она не стала уклоняться от его взгляда. Напомнила себе, что приехала сюда по единственной причине: Джин должен подписать документы, чтобы стать новым владельцем магазина антиквариата, принадлежащего Филиппу.
– Стоит оставить эту тему… Ты принял решение?
Он снова загадочно улыбнулся. Его лицо было слишком красиво. Волнение не покидало ее. Она нервничала, потому что теперь знала, как это – быть в постели с этим мужчиной.
Он сказал, что считал ее красивой, и это взволновало Роуз больше, чем следовало. Его очарование становилось все более непреодолимым и конфликтовало с ее желанием поступить правильно.
Ее голос слегка дрожал.
– Ну? Рано или поздно ты должен принять решение, мне нужно успеть на лодку.
– Действительно?
Он сделал шаг ей навстречу, и ее окутал шлейф его туалетной воды.
– В смысле? Как еще я смогу вернуться домой?
– Тебе нужно возвращаться сегодня?
Она удивленно распахнула глаза:
– Что? Разве есть причина, по которой я не должна этого делать?
Джин вдруг оказался прямо перед ней.
– Да, есть. Мне бы хотелось, чтобы ты осталась, мы могли бы узнать друг друга получше.
У нее закружилась голова.
– С чего это ты решил, что я…
Прежде чем она смогла закончить свою мысль, ее губы снова оказались в плену его рта. Ей стало не хватать кислорода, было нечем дышать. Роуз лишь чувствовала пьянящий, соблазнительный жар и вкус чего-то запретного…
Не в силах сопротивляться, она поднялась на цыпочки и почувствовала, что отвечает ему. В ее голове крутилась лишь одна мысль: «Как что-то плохое может казаться таким правильным?» Она почувствовала себя слабой, слишком слабой, чтобы устоять перед желанием вести себя безрассудно.
Прошлой ночью она была в ужасе от ярких вспышек за окном, которые освещали ее комнату с силой трех праздничных фейерверков. Но больше она боялась постучать в дверь спальни Джина. Она знала, чем это могло закончиться, но это все равно произошло.
Теперь его руки были на ее плечах, медленно, соблазнительно двигались вниз по ее спине, она чувствовала обжигающий жар, исходящий от кончиков его пальцев. Эти прикосновения буквально плавили ее. Затем он приобнял ее за талию и привлек к себе так близко, что она почувствовала его возбуждение.
Все, что происходило, не вызывало у нее никаких противоречий. Роуз боялась, что может впасть в зависимость от его чувственных поцелуев и ласк.
25 
