47 
— Да вот тут подумал, что неплохо бы купить продукты до выходных.
Клэйвердон объясняет ему, кто такой Глин:
— Помнишь Кэт Питерс? Одна из организаторов Уэссекского фестиваля. Вы же с ней тогда здорово подружились. Бедная Кэт…
Тот мгновенно выказывает интерес. Конечно, он помнит Кэт. Разве ее можно забыть? Лицо его выражает сожаление и сочувствие. Он тут же принимается вспоминать какую-то историю, связанную с Кэт.
Глин его почти не слушает. Откуда ему было знать, что парень — гей? Только зря время потратил. Больше здесь торчать незачем. Он допивает бокал и ждет удобного момента, чтобы встать, попрощаться и уйти.
Клэйвердон и его дружок в этот момент вспоминают, как Кэт спасла ситуацию, срочно помчавшись в аэропорт Хитроу, чтобы забрать музыканта, приехавшего на замену. Глин нарочитым жестом смотрит на наручные часы и восклицает:
— Господи! Уже так поздно! Мне пора.
Дружок Клэйвердона налил себе вина и устроился на диване, не прекращая говорить:
— Она всегда была готова помочь, правда? И в то лето она так радовалась. Жаль, что ничего не получилось. Она так расстроилась — все это заметили.
Глин не слышит: он вспомнит эти слова позже, много позже. Он встает и начинает говорить, что устал, припозднился, да и ехать далеко.
— Огромное спасибо, — говорит он. — Здорово было увидеть фотографии…
Хозяева тоже поднимаются: у Клэйвердона слегка протестующий вид — еще бы! Сзади маячит его бойфренд. Когда Глин выходит из дома и направляется к машине, перед его глазами снова встает эта картина: двое мужчин стоят рядом и озадаченно на него смотрят. Ну не объяснять же им, зачем он приехал на самом деле?
Ладно, допустим. Итак, почему он женился на Кэт? Он женился на ней, потому что она была самой желанной из женщин, которых он когда-либо встречал, заполучить ее было необходимо, заполучить насовсем, чтобы больше никто другой не мог обладать ею.
Значит, по любви?
Конечно.
Уверен?
Наверное. Точно. В любом случае, это неважно. Он всегда презирал банальные сантименты.
Он женился на Кэт потому, что непременно должен был на ней жениться.
— Могу я поговорить с Кларой Мэйхью?
— Я слушаю.
— А… Мы незнакомы — меня зовут Глин Питерс. Насколько мне известно, вы некогда были управляющей в галерее Ханнэй, и, наверное, знали мою жену, Кэт.
Пауза.
— Да. Она периодически у нас работала. — Еще пауза. — Мне говорили, что она…
— Да. Да. Боюсь, что так. Извините, ради бога, что беспокою, но хотелось спросить… — Глин снова вертит в уме идею написания мемуаров, убеждает себя; в голове его уже практически созрел план будущей работы.
— Вам, должно быть, пришлось потрудиться, чтобы меня найти, — наконец говорит Клара Мэйхью.
Предполагалось, что она скажет несколько не то, ну да ладно. Глин соглашается, ведь так оно, по сути, и есть. Он не стал рассказывать о систематическом поиске, просто заметил, что ему повезло.
— Наверное, вы хорошо ее знали?
— Правда?
Он не нашелся, что на это ответить; да от него и не ждали ответа. Теперь Глин уклоняется от идеи встречи. Может, эта Клара Мэйхью — очередной ложный след. Как бы то ни было, Кэт днями — неделями! — торчала в этой галерее. Он пробует другую тактику:
— Кажется, с одним из художников, которые там выставлялись, она особенно сдружилась, но я не могу припомнить, как его звали. Просто подумал: может, вы мне подскажете?
— Что подскажете?
— Подскажете имя этого… этого человека. Художника.
Вздох.
— Помнится, у Кэт всегда было очень много друзей. Она то и дело торчала в галерее.
— Мне показалось…
— Портрет. Он-таки был написан?
— Портрет? — Глин мигом насторожился.
— Бен Хепгуд. Хотел написать ее портрет. Давно хотел. Не сомневаюсь, он это сделал. Иначе и быть не могло.
Глину приходит в голову, что этой Кларе, должно быть, просто надоело с ним разговаривать, она вовсе не собирается ничего от него скрывать. Видимо, она не особо дружила с Кэт. Но разговор оказался полезным, и весьма. Он деловито спрашивает:
— Хепгуд? Точно, он и есть. Имя очень знакомое. Кстати, а у вас его адреса не сохранилось?
Но терпению Клары, видимо, пришел конец. Нет, адреса у нее не осталось, все, что ей известно, — что тогда он жил где-то в Суффолке. Она просит прощения, но ей пора…
Глин великодушно прощает ее. Бен Хепгуд, значит.
47 
