Особенно,... 
44 
— Тем не менее ты не спешишь во флигель...
— Тактика допроса, — сказал он. — Пусть посидит и помучается неизвестностью.
— Мне бы тоже хотелось пойти...
— Не стоит, — серьезно сказал Сварог. — Интагар будет держаться скованно, ты его стеснишь своим присутствием. В его представлении императрица обязана пребывать в недосягаемых высях и выслушивать доклады.
— Когда мы с ним общаемся во дворце, я что-то в нем не вижу особой скованности.
— Так то во дворце, — сказал Сварог. — А тут — допрос с пристрастием в мрачном сыром подвале.
— Ты же его не стесняешь своим присутствием?
— Ты императрица, а я — король, — сказал Сварог. — Значительная разница. Королям как-то даже и полагается по должности...
После фальтарады он протанцевал с Яной еще быстрый ригодон, выпил у столика бокал вина, посмотрел на часы. С тех пор как лейтенанта повязали, прошло три квадранса — вполне достаточно. Воспользовавшись грянувшим очередным быстрым танцем, он шепнул Яне:
— Оставьте мне свободное местечко за столом, ладно? Чувствую, могу припоздниться...
Незамеченным покинул зал, вышел через парадный вход направился к флигелю. Уже на крыльце спохватился, движением руки и коротким заклинанием убрал маску — вестибюль охраняли верзилы из его спецназа, ребята решительные и магией не владевшие, так что был реальный риск до полного выяснения схлопотать по организму. А так — обошлось, узнали, пропустили и показали, куда идти.
Кабинет Интагара оказался обставленным уже полностью: полка с бумагами, железный ящик с хитрым запором для особо важных дел, компьютер. Сварог сел напротив верного бульдога, спросил:
— Как он там?
— Должно быть, ему невесело, — сказал Интагар с подобием улыбки. — Камеру для ожидания мои ребята оборудовали на совесть: окна нет, каморка мрачная и сырая, всей мебели — ворох грязной соломы. Они туда даже парочку здоровенных крыс запустили, для пущего колорита. Классическое «мрачное узилище», дальше некуда.
— Ну, с крысами они, может, и перегнули палку, — задумчиво сказал Сварог. — Хотя... Ладно, пусть остаются крысы. Колорит так колорит, смотришь, на кого-нибудь из постояльцев как раз крысы и окажут самое большое впечатление — понятно, до экскурсии в пыточную... Ну, а теперь слушайте...
Он изложил всю историю, опуская мелкие подробности. Ничего тут не поделать, о Велеретте умолчать было нельзя. При первом упоминании о ней на лице Интагара мелькнула тень страдальческий грусти, но он, конечно, не позволил себе вопросов и высказываний, не относящихся к делу. Все ж кремень-человек.
— Вот такие дела... — сказал Сварог, закончив. — Кстати, как он себя вел?
— Да как все они, — сказал Интагар. — Напоминал, кто он таков есть, целый лейтенант гвардии и благородный маркиз, пугал дядей из министерства двора, виселицу всем обещал. Потом получил пару раз по загривку, и крепко, после чего угомонился... опять-таки, как все они. Государь... Я ничего не понимаю. В любом случае, — он посмотрел на стоящую меж ними синюю коробочку с поднятой крышкой. — Эта штука должна была попасть не ко мне в комнату, а к Велеретте...
— Я тоже ничего не понимаю, — сказал Сварог. — И никто ничего не понимает. Дохлое, но утешение... Но что-то же это должно означать, вперехлест через клюз?! Вы слышали что-нибудь о таких вот «тарелочках», украшенных камешками?
— Ни разу. За лавками продолжают наблюдать, но там и «тарелочки», и символы простые, без дополнительных украшений.
— Вот то-то, — сказал Сварог. — У меня те же сведения. И тем не менее эту штуку делали, как говорится, по особому заказу и подкинули именно Велеретте. Что-то это да означает... Ну, не будем ломать голову, пойдемте к постояльцу. Черт, на ногах стоять не хочется, но ведь придется...
— Ну что вы, государь, я все предусмотрел, — заверил Интагар. — Там напротив есть комнатушка для допросов. Опять-таки не похожа на ваш кабинет, но найдется на чем посидеть...
Они спустились в длинный подвал (целиком отданный под «хозяйство Интагара», потому что двум другим спецслужбам был без надобности, а если и им понадобятся «камеры ожидания», то у Интагара их с дюжину, всем хватит). Свернули направо, прошли по широкому чистому коридору, ярко освещенному карбамильскими лампами. Справа и слева как раз и располагались камеры — судя по низеньким дверям с зарешеченными окошечками. Коридор кончался свежепостроенной деревянной стенкой, в которой имелась дверь без замков и засовов (Сварог без объяснений догадался, что за ней).
44 
