Особенно,... 
46 
Пожевав губами, обшарив комнату испуганным взглядом, лейтенант поднял глаза на Сварога, сказал прямо-таки проникновенно:
— Да, соврал, но это же не преступление... — перевел взгляд на Интагара. — Господин министр, можете злиться, но мне очень нравится ваша дочь. Очень. Ничего грязного у меня и в мыслях не было. Она ведь взрослая, разве это извращение — поухаживать за девицей с соблюдением всех приличий? Ну да, я не сам все придумал. Рассказал дяде, он и посоветовал сделать «приличный подарок», он купил эту штуковину, отдал граверам, — вновь уставился на Сварога. — Поймите, ваше величество... Стыдно было бы рассказывать совершенно чужому человеку, что я, офицер, гвардеец, оказался чем-то вроде ребенка, которого водили за ручку... Вот и все.
Сварог несколько раз ему поаплодировал, довольно громко. Сказал:
— Неплохо придумало и гладко изложено. Наверняка заранее придумали, не в камере?
Интагар вопросительно глянул на него.
— Врет, стервец, — сказал Сварог. — От начала и до конца. Любезный мой! Вы же столичный житель, гвардеец... Неужели не слышали, что король Сварог наделен умением безошибочно определять, когда ему врут, а когда говорят правду? Ну ладно, потратим пару минут, чтобы окончательно вас убедить. Я буду задавать вопросы, а вы всякий раз отвечайте «да». Начали? Балуете с мальчиками?
— Да.
— Врете. Бордель «Улыбка дриады» навещали?
— Да.
— Не врете. Любовником Маргилены Дино были?
— Да.
— Врете. Иностранные награды имеете?
— Да.
— Врете. В «гуськи» играть умеете?
— Да.
— Не врете. Ну что, достаточно? Убедились, что никакая ложь не прокатит?
Уставясь на носки своих сапог, лейтенант проворчал:
— Я думал, врут... Мало ли что про вас болтают...
— Вот и отлично. Так что рассказывайте: кто, как, когда...
Лейтенант вскинул на него глаза, уже с некоторым оттенком наглости спросил:
— А что я сделал преступного? Подарил девушке дешевенькую безделушку. Даже этикет не нарушен, не говоря о законах...
Сварог подошел к нему вплотную и холодно сказал:
— Подробности вам знать не стоит. Скажу одно: вы ненароком вляпались в историю, по сравнению с которой обычная государственная измена покажется детской игрой в камушки. Затронуты интересы не только моих королевств, но и Империи. Слово короля, так и обстоит. Или вы полагаете, что король солжет касательно своего слова перед таким ничтожеством, как вы?
— Нет, — угрюмо пробурчал лейтенант. — Королевское слово — всегда королевское слово...
— Рад, что вы это понимаете. Судя по тому, как вы мнетесь, то, что вы только что рассказали, было единственным оправданием, заготовленным заранее. Но какое это имеет значение, если я вмиг отличу правду от лжи? — он повысил голос. — Рассказывайте!
— Нечего рассказывать...
Сварог пожал плечами:
— Я не намерен тратить время впустую... — посмотрел на верзилу. — Покажите гостю нашу мастерскую...
Верзила вмиг сдернул лейтенанта со стула, вытащил в коридор, распахнул третью дверь и, как котенка, зашвырнул лейтенанта туда. Ухитрившись удержаться на ногах, лейтенант обвел «мастерскую» паническим взглядом.
Обширное помещение, ярко освещенное карбамильскими лампами, человеку в его положении душевного спокойствия не прибавляло, как раз наоборот. Великолепно оборудованная пыточная: классическая дыба, столь же испытанная временем скамья для растягивания, вороха зловещих приспособлений...
Сварог взял со стола песочные часы в оправе из темного дерева, показал лейтенанту:
— Вы тут пока осмотритесь, здесь немало интересного, а мы подождем за дверью. Ровно пять минут. Если и после этого будете запираться, придут мастера добиваться правды...
И вышел вместе с остальными, захлопнул дверь, перевернул часы, поставил на пол. Тонкой золотистой струйкой песок потек в нижнее полушарие.
Интагар тихонько сказал:
— По-моему, он опомнился от первого потрясения и помаленьку обретает уверенность в себе. Как-никак не книжный червь — гвардеец, бретер, одна военная кампания за спиной... Может и вспомнить...
Сварог его прекрасно понял. Пыточная была чистейшей воды бутафорией, с помощью которой предполагалось психологически ломать людей не стойких духом. То есть все жуткие приспособления были настоящими, но применять их здесь Сварог не имел права. Две самых больших и сильных державы континента еще до его появления сделали шажок к гуманизму: в Снольдере пытки запрещены королевским указом лет тридцать назад, в Ронеро — несколькими годами позже. Полиция, конечно, била, бьет и будет бить — кулаком и сапогом по организму, толстенным фолиантом без обложки по башке, охаживать зашитым с обеих сторон голенищем сапога, куда насыпан песок. Но пытки с помощью прежних орудий запрещены — есть законы, завизированные Канцелярией земных дел, которые и Сварогу не следует нарушать. Правда, у него остается патриархальный Глан, где до такого гуманизма пока что не докатились, и лету туда часа два...
46 
