73 
— Юридические детали? — спросила Яна.
— С ними обстоит крайне просто, — ответил Сварог. — Указ был бы коротким, в две строчки: «Традиционное обращение к «сторонам света, четырем мирам». Далее «Повелеваю исключить из Эдикта о прегрешениях и наказаниях статью седьмую». Подпись императора. Большая императорская печать. И все. Так что достаточно будет столь же короткого указа, повелевающего вернуть в Эдикт статью седьмую... Я говорил с Прокурором Высокой Короны, он подтвердил, что так и обстоит...
Он замолчал. Яна прервала его решительным жестом. Выпрямилась в кресле — лицо чуточку побледневшее и решительное, губы плотно сжаты, — потом сказала тоном, после какого коронованным особам перечат разве что добровольные самоубийцы:
— Милорды, попрошу вас несколько минут посидеть молча...
Протянула руку, пошевелила губами — и перед ней на темном полированном столе возник лист гербовой бумаги, сразу видно, того образца, что предназначен для императорских указов: вверху императорский герб в несколько красок со всеми полагающимися геральдическими красивостями вроде намета и фигур — щитодержателей, кайма из затейливого золотого узора, таившего в себе какие-то секреты, своеобразные «водяные знаки», защищающие от подделки. Вынув из воздуха стилос, Яна на недолгое время задумалась, подняв глаза к потолку, потом не торопясь, аккуратно вывела пару строчек, поставила размашистую, вычурную подпись. Обвела присутствующих холодным взглядом монархини. Спросила бесстрастно:
— Канцлер, надеюсь, у вас нет возражений? Это указ о возвращении в Эдикт седьмой статьи.
— Ни малейших, ваше величество, — сказал Канцлер, явно понимавший, что никакие возражения сейчас не помогут. — С одной стороны, кто-то может усмотреть в этом возвращение к старинном варварству, с другой — таковое мнение не будет иметь особого значения.
— Я бы уточнила — никакого значения! — поправила Яна. — Печать приложу немедленно, как только после совещания прилечу в Келл Инир. Лорд Сварог, вы получите копию первым.
— Давно пора, — недобро насупясь, бросил профессор Марлок. — А то распустились...
Яна нетерпеливо спросила:
— Есть еще какие-то деловые вопросы?
— Пожалуй, нет, — сказал Канцлер.
— Один-единственный все же найдется, — сказал Сварог. — Вы позволите, ваше величество?
— Конечно.
Сварог извлек из кармана тот самый мятый конверт, за последнее время ставший еще более мятым, перевернул вскрытой боковинкой вниз и вытряхнул на ладонь три золотых аурея. Аккуратно положил их на середину стола:
— Вот, извольте. Некоторые дополнения ко всему прозвучавшему.
— На вид выглядят самыми обыкновенными, — сказала Яна, много раз бывавшая на земле в самом разном облике и знакомая с тамошними деньгами. — Но тут, несомненно, есть какой-то подвох? Иначе бы вы их не доставали...
— Вот то-то и оно, — сказал Сварог. — Все очень просто. Содержание золота в аурее — семьдесят процентов. Остальное — серебро. Золото — металл мягкий, чем выше проба, тем быстрее стирается монета, если она не лежит в банке или в денежном ящике и тайниках, а ходит по рукам, обращается в торговле, в игорных делах... Самое занятное, что бумага из полиции Казначейства залежалась среди обычных сводок более месяца, но потом Интагар кое-что вспомнил и сопоставил. Золотая голова... Полиция Казначейства занимается неплательщиками налогов и незаконными прибылями во вторую очередь, а в первую — фальшивомонетчиками, наряду с обычной полицией. К ним обратился один купец из Фиарнолла и принес ауреи, показавшиеся ему какими-то подозрительными. Они слишком быстро приобретали потертый вид. Обычно аурей так быстро не стирается. Монеты, судя по дате, отчеканены в прошлом году — он глянул на собственный, отнюдь не медальный и не орлиный профиль, философски усмехнулся: а куда денешься, королям положено красоваться на монетах. — И, безусловно, не должны были столь быстро стереться, в конце концов, золотые монеты переходят из рук в руки гораздо реже серебра, бронзы и меди... Полиция заинтересовалась. На земле не могут пока давать результаты с точностью до долей процента, но все же химический анализ делают более-менее точно. Оказалось, что ауреи, как написано в докладе Пробирной палаты, «почти целиком» состоят из золота. В полиции Казначейства, понятное дело, были крайне удивлены: фальшивомонетчики всегда подмешивают к благородным металлам неблагородные — ни разу не случалось, чтобы они повышали пробу в своих с позволения сказать, изделиях. И тем не менее все так и обстояло. Что им оставалось делать? Написать доклад и начать поиски. Когда Интагар пришел ко мне, я распорядился взять у Бадеша нескольку аурев из тех, что он получил из Зазеркалья, отвез их в восьмой департамент, там их проверили уже более точными методами. Так и есть. Содержание золота — девяносто девять целых девяносто девять сотых. Совершенно ненужная в обиходе высокая проба. Это деньги Радианта. Что позволяет сделать некоторые выводы. Лишний раз подтверждается, что они не всемогущи, не вездесущи, не всезнающи, допускают самые нелепые ошибки. Кое-что не способны проработать детально. У них попросту нет на земле достаточно серьезной агентуры, знающей жизнь во всей полноте. Да и здесь... Канцлер, вы знаете пробы земных монет?
73 
