Особенно,... 
72 
— Увы! Я слишком медлителен. Но попомни мое слово: Тибальт — такой, какой он есть, и таким он останется. Бесполезно пытаться переделать его.
— А кто сказал, что я хочу его переделывать?
— Посмотрим… А теперь позволь мне отвести тебя во дворец. Ты должна быть готова погрузиться в свою халцедоновую ванну.
— Она действительно из халцедона?
— Думаю, да. Роскошно, правда? Интересно, как бы это понравилось леди Бодриан? Она бы не одобрила такой роскоши в быту своей бывшей компаньонки, даже если учесть то, что, как выяснилось, вы с ней некоторым образом связаны, если можно так выразиться.
— Я бы не прочь увидеть ее в моих роскошных апартаментах, совсем не прочь…
— Это демонстрирует твою мстительную натуру, кузина Джудит. Ты ведь действительно моя кузина, знаешь ли.
— Знаю. А как обстоят твои дела?
— Дела? Финансовые или любовные?
— Ну, и те и другие, раз уж ты так ставишь вопрос.
— Они ужасны, Джудит. Первые потому, что это — их естественное, обычное состояние, а последние — потому что я не узнал вовремя, что ты — богатая наследница, и упустил свой звездный шанс.
— Не слишком ли много ты воображаешь? Неужели ты думаешь, что я допустила бы, чтобы на мне женились ради денег?
— Женщины, на которых женятся ради денег, далеко не сразу узнают об этом. Ты же понимаешь, что амбициозный жених не падает на колени с мольбой оказать ему честь и позволить заполучить вожделенное приданое.
— Конечно, это делается тоньше и незаметнее.
— Конечно.
— И все же ты вообразил, что стоило тебе поманить меня — и мое приданое оказалось бы у тебя в кармане?
— Я выдаю тебе этот секрет только потому, что сейчас уже поздно что-то менять. Идем, я провожу тебя во дворец.
Мы поехали на мулах к берегу реки, где нас ждала лодка. Она отвезла нас вниз по течению, и мы высадились на противоположном берегу, почти у ворот дворца.
В холле нас встретила Теодосия.
— Эван до сих пор на раскопках, — со вздохом проговорила она.
— А где же еще подобает быть археологу? — пожал плечами Адриан. — Я сейчас отправлюсь туда же. Мы едва ли вернемся до рассвета. Тибальт — требовательный начальник, он сам работает как каторжный и требует того же от подчиненных.
Адриан ушел, и когда мы остались с Теодосией наедине, она сказала:
— Джудит, пойдем в мою комнату, поговорим.
Я последовала за ней по галерее. Комната, которую занимали они с Эваном, была не столь роскошной, как наша с Тибальтом, но достаточно уютной. Теодосия закрыла дверь и повернулась ко мне.
— О, Джудит! — воскликнула она, — Как мне не нравится здесь! Я возненавидела это место с первой же минуты. Я хочу домой.
— Почему, что случилось? — спросила я.
— Ты чувствуешь, как здесь жутко? Мне здесь плохо. Но я не могу сказать об этом Эвану. Это же его работа, правда? Возможно, он и не поймет меня. Но мне так плохо здесь… С тобой, наверное, все иначе. О, как мне хочется, чтобы мы все вернулись домой! Почему они не могут оставить этих фараонов в их могилах? Те, наверное, и подумать не могли, когда сооружали свои роскошные гробницы, что придут какие-то люди и нагло полезут туда, где им быть вовсе не следует?
— Но Теодосия, дорогая моя, ведь цель археологии — открывать секреты прошлого.
— Находить оружие или римскую мозаичную мостовую, или бани — совсем иное дело. А вот осквернение могил мне не нравится. И никогда не нравилось. Вчера ночью мне снился сон, будто мы нашли гробницу, и там был саркофаг — точно такой, как в Гиза-Хаус. И вдруг оттуда вылезает кто-то, обмотанный полуистлевшими повязками…
— Мне никогда не искупить ту давнюю провинность, да?
— Я кричу во сне: «Прекрати, Джудит!» А потом смотрю — а это вовсе не ты вылезаешь…
— А кто?
— Я сама. Я подумала, что это — предупреждение.
— Ну у тебя и воображение, Теодосия! Всегда считалось, что это у меня буйная фантазия.
— Тут у кого угодно разыграется буйная фантазия. Повсюду ведь тени прошлого! Этому месту уже несколько сотен лет. А храмам и гробницам — тысячи! Я так рада, что ты приехала, Джудит! Все эти люди так слепо преданы своей науке… Ты тоже интересуешься ею, но с тобой хоть можно поговорить.
— Ты беспокоишься об Эване? Она кивнула.
— Я часто думаю, а что если то, что случилось с сэром Эдвардом, случится и с ним?
Я ничем не могла ее утешить. Разве сама я не думала, что такое может случиться с Тибальтом?
72 
