Особенно,... 
21 
По крайней мере, не очень часто.
И все-таки попытки не думать о нем были самообманом. Это все равно, что не думать о белой обезьяне. Неожиданно можно обнаружить, что твоя голова только этим и забита. А Хлое очень не хотелось, чтобы ее голова была забита Гибсоном Уокером!
Она звонила Дэйву каждую ночь. А вечер четверга провела с Райсом в Южном порту. Они вместе съездили на Эллис-Айленд.
Гиб выругал ее, когда узнал об этом.
– А этот, как его, одобряет твои свидания с другим мужчиной?
– Дэйв? – переспросила Хлоя, прекрасно понимая, что Гиб пытается ее уязвить. – Естественно.
Она не могла признаться, что «свидания» с Райсом намного безопаснее для нее, чем мысли о Гибсоне.
В книгу о Кэтрин Нил она больше не заглядывала. Спрятала ее под лежащим на полу матрасом в комнате, в которой только что закончили работать маляры. Напоминания ей были не нужны. В ночь после покупки книги Хлое приснилось, как она берет камеру и снимает Гибсона… Нет!
Они слишком много времени проводили вместе – днем на работе и ночью в ее снах. Хлоя считала часы, оставшиеся до субботы. Ей необходимо было хоть на два дня отдохнуть от Гибсона Уокера.
* * *
Не стоило ему увольнять Мисти.
Надо было терпеть ее болтовню, ее пустой взгляд, полное отсутствие мозгов и неумение заряжать пленку. Нечего было злиться, когда она уронила объектив на землю, затем подняла и втерла в него грязь, «отчистив» подолом рубашки.
Лучше бы он купил новый объектив, зато спокойно дожил бы до пятницы.
Но у него хватило ума уволить Мисти и провести всю неделю наедине с Хлоей.
Ему приходилось наблюдать ее движения и жесты. Чувствовать касание ее золотистых кудряшек, когда она проскальзывала мимо него в дверь студии. Приходилось вдыхать нежный цветочный аромат ее духов… нет, ее тела… потому что на вопрос о том, что это за запах, Хлоя ответила, что не пользуется духами. Часами приходилось выслушивать ее бесконечные вопросы.
Гибу было очень тяжело.
В таком состоянии трудно делать хорошие фотографии. Тем более что он должен был снимать других людей. А думал в это время исключительно о Хлое.
Хлоя, в свою очередь, только и делала, что болтала о Дэйве.
Дэйв. Дэйв. Дэйв.
К пятнице терпение Гиба лопнуло.
– Это ты так медитируешь, да? – поинтересовался он, окинув ее мрачным взглядом поверх камеры.
– Что?
– Повторяешь одно и то же заклинание. Дэйв, Дэйв, Дэйв.
Хлоя покраснела.
– Я не думала, что тебе это так неприятно.
– А зря. Так что пора тебе заткнуться! Меня уже тошнит от этого имени. Если собираешься и дальше доставать меня своей болтовней, я сам положу этому конец. – Гиб указал пальцем на дверь. – Убирайся, делай работу Эдит и оставь меня в покое!
– Я же и должна была заниматься этим всю неделю, – напомнила ему Хлоя, часто моргая. Ее голос оставался твердым, но нижняя губа задрожала, а в огромных фиолетовых глазах отразилась обида.
Черт. Она что, разреветься собралась?
Гибсон стиснул зубы. Ну и что с того?
Если она такая обидчивая, пусть на себя и пеняет. Сама захотела быть его помощницей. Он ее не просил! Гибсон решительно отвернулся и продолжил работу.
Только после ухода последней модели он решил попросить прощения за свою грубость. Все-таки вечер пятницы, все устали, – скажет он ей. А потом угостит ее ужином и…
Хлоя разговаривала по телефону.
С мужчиной.
Гиб понял, что это мужчина по ее повадкам. Она слегка наклоняла голову при разговоре… улыбалась… и даже хихикала.
Как она посмела улаживать свои любовные дела по служебному телефону?!
– Я плачу тебе не за то, чтобы ты болтала со своим приятелем в рабочее время, – накинулся на нее Гиб, тут же забыв про извинения.
– Это не…
Он ее перебил.
– Я собираюсь поработать в темной комнате. Когда закончишь, можешь уходить. Кстати, скажи своему Дэйву, чтобы он не отрывал тебя от дела.
– Я не…
– И не мешай мне. Я не хочу, чтобы меня отвлекали!
Гиб заперся в фотолаборатории и приступил к работе. Время шло. Минуты складывались в часы. Увлекшись, он забывал о времени. Темная комната была его любимым местом. Большинство своих рекламных фотографий он делал в цвете, а пленки отправлял на проявку. Но эта последняя пленка была черно-белой, и он должен был сам поработать с негативами.
Гиб любил это занятие. Оно открывало перед ним такие же возможности для творчества, как и сама съемка. Оно захватывало его целиком и позволяло отдохнуть душой.
21 
