24 
Он снова почувствовал этот едва заметный цветочный запах. Но, как ни странно, отодвигаться ему не хотелось.
– Вот, – Хлоя взяла у него из рук пачку фотографий и начала их раскладывать. Гиб смотрел. Но не на снимки. Он смотрел на Хлою.
Она склонила голову, перебирая фотографии. На него она не обращала ни малейшего внимания.
Хлоя сложила снимки в несколько стопок и выбрала одну из них.
– Взгляни на это, – сказала она.
Эти фотографии не были столь характерными, как те, которые выбрал Гиб. Они не так ярко отражали его манеру. Были более спокойными, более утонченными. Более нежными.
Гиб покачал головой.
– Они не впечатляют. А модели Палинкова впечатляют.
– Ему нужно твое видение, – возразила Хлоя.
Гиб ткнул пальцем в пачку с наиболее бескомпромиссными снимками.
– Вот мое видение.
– Ну, не совсем.
– Те, – Гиб указал на фотографии, выбранные Хлоей, – не так хороши, как эти.
Хлоя внимательно их рассмотрела и кивнула.
– Ты прав. Но у тебя есть похожие снимки не хуже.
– Какие? Ты о чем?
– О книге про Кэтрин Нил.
Гиб скрипнул зубами и покачал головой.
– Нет.
– Они мягче. Насыщеннее.
– Нет.
– Они так же хороши, как те, которые ты выбрал.
– Черт, я же сказал, нет!
Хлоя подняла голову. Гиб сердито взглянул на нее, а затем решительно отвернулся.
– Это были очень хорошие фотографии, Гиб, – тихо сказала она. – Они раскрывают тебя с совершенно другой стороны. Они более личные. У тебя там другой взгляд.
– Так было раньше, – раздраженно заметил Гиб. – Но не сейчас.
Но Хлоя не согласилась.
– Я думала, они хорошие. В них столько чувства… столько понимания…
– Да что ты к ним прицепилась?! Смотри, – он протянул ей пачку более поздних снимков, – вот то, что нужно Палинкову. Это фотографии для модных журналов. Просмотри их. Выбери лучшие. А мы потом сравним.
Хлоя покорно их взяла и отнесла к столу в дальнем углу студии.
– Я рассортирую их здесь, – сказала она, повернувшись к нему спиной.
– Валяй, – буркнул Гиб.
Так будет лучше. Лучше, чем пытаться работать вместе. Похоже, Хлоя далеко не так восприимчива, как он думал. Она не понимает, как он вырос со времен выхода книги о Кэтрин Нил. Гиб перебрал пачку снимков, раскладывая их, как она предложила, по отдельным стопкам. Затем начал брать отдельные стопки и сравнивать по две фотографии, выбирая лучшие. Он молчал.
И Хлоя тоже.
Они провозились весь день. Перекладывали, сортировали, сравнивали. В конце концов, Гибу попались фотографии, которые он сделал в день приезда Хлои. С тех пор он их не видел.
Ему ужасно хотелось взглянуть на них, но он так и не осмелился.
Но сейчас ведь это нужно для работы, правда? Гиб стоял, упершись ладонями в стол, и смотрел на снимки.
Они… другие.
Хлоя другая.
Все остальные девушки, профессионалки с безупречной внешностью, кажутся ненастоящими.
Хлоя… очаровательная и живая. Если слегка напрячь воображение, можно увидеть, как трепещет ее тело. Гиб судорожно сглотнул, опустил голову и сделал глубокий вдох.
– Ой, нет! – раздался голос за его спиной. – Не смей их брать!
Гиб с усмешкой обернулся и увидел лихорадочный румянец на щеках Хлои. Она глядела на него с яростью.
– Убери их! А, еще лучше, выкинь! – Она попыталась схватить фотографии, но Гиб преградил ей путь к столу.
Она шагнула в сторону, и он тоже, не позволяя ей достать снимки и по-прежнему ухмыляясь.
– Гибсон! Отдай их…
Он покачал головой.
– Нет.
Хлоя сделала обманный маневр и попыталась дотянуться до снимков. Гиб метнулся в одну сторону, затем в противоположную и поймал ее за руку.
Их тела прижались друг к другу.
Время остановилось.
Все замерло… кроме стука их сердец. Хлоя часто моргала, беспомощно глядя в его глаза. Ее губы задрожали, и Гиб склонил голову, прижавшись к ним ртом.
Но прежде, чем он успел поцеловать ее, Хлоя метнулась в сторону, попятилась и упала в кресло.
– Не надо, – прошептала она.
Гибу показалось, что Хлоя сказала это не столько для него, сколько для самой себя. Но это не имело значения. Момент был упущен, и безумие схлынуло.
– Я… должна идти, – промямлила Хлоя, встав с кресла и проведя дрожащими руками по штанинам своих брюк. Она ни разу не взглянула на Гиба, а сразу же отвернулась. – Я… обещала Ра… Райсу…
Гиб стиснул зубы, но промолчал. Он и сам не знал, что мог бы ответить, если бы раскрыл свой рот. В конце концов, он кивнул.
24 
