25 
Непрерывный лай морских львов действовал Тори на нервы. Она отвернулась от утеса и, затенив глаза ладонью, посмотрела в сторону дома. И будто специально появился всадник на большой лошади.
Тори стояла прикованная к месту. Она смогла разглядеть всадника. Конечно, это Марк.
Внутри у нее все запело. Она знала, что он едет к ней. Она стояла неподвижно и ждала.
— Ой, посмотрите! — воскликнула Лайла, тоже заметив его. Она начала махать ему. — У Марка, оказывается, есть лошадь. Обожаю ездить верхом! Марк! Сюда!
Он подъехал поближе, но не обратил на Лайлу ни малейшего внимания. Лошадь была большая, красивая кобылка черной масти. Он заставил ее идти шагом к тому месту, где стояла Тори.
Тори сдержалась, чтобы торжествующе не улыбнуться Лайле, но Марка улыбкой она одарила.
— Садись. — Он нагнулся и протянул ей руку. — Я хочу отвезти тебя в деревню. Там есть кое-кто, с кем ты захочешь поговорить. — Он легко поднял ее и посадил впереди себя. Лайла продолжала кричать, а Тори оглянулась и улыбнулась всем.
Они ехали вдоль утеса, с одной стороны — синий океан, с другой — полоска высоких зеленых эвкалиптов. Тори была в восторге. Ветер растрепал ей волосы, крепкая рука Марка обнимала ее, а под ними покачивалась большая красивая лошадь. Это было похоже на сказку, и она знала, что этот момент навсегда останется с ней… даже если больше ничего никогда не случится.
Впереди показалась деревня, и Тори поняла, что сказка кончается. Вот бы ехать и ехать до бесконечности…
Тори откинулась назад и почувствовала лицо Марка около своего уха.
— Хочешь, спустимся на пляж, прежде чем поедем в деревню? — спросил он.
Она удовлетворенно выдохнула и кивнула:
— Да.
Вниз с холма вела пыльная дорога, потом — мощенная булыжником, которая упиралась в лодочный причал. Пляж был пуст. Морские чайки бросались с высоты вниз, затем скрывались за ближайшим буйком и с безопасного расстояния издавали крики.
Тори соскользнула с лошади, Марк спрыгнул за ней. Они стояли рядом и смотрели, как волны разбивались о волнорез.
— Почему движение воды так завораживает? — спросила она Марка.
— Не знаю. — Он повернулся к ней, глаза смотрели из-под полуопущенных век. — Возможно, что-то внутри нас хочет вернуться обратно в море.
— Когда я была маленькой девочкой, то очень любила фильм «Русалочка». Я бродила по комнатам, натыкалась на мебель, изображая влюбленную, и пела песнь Ариэля, сводя с ума всех в доме. — Тори засмеялась, вспоминая это. — Родители грозились заклеить мне рот, если я не замолчу.
Марк тоже засмеялся, искоса глядя на нее. А ведь он слышал тогда, как она поет. Вот почему он подумал, что ее пение ему знакомо, когда она запела, потерявшись в тумане.
— Неужели ты уступила и замолчала?
— Я что, похожа на самовлюбленного человека?
— Нет. По-моему, ты похожа на упрямого осла.
Тори рассмеялась, а Марк пристально на нее смотрел.
— Знаешь, а я начинаю тебя вспоминать, — сказал он. — Ты часто вертелась рядом.
— Ты меня не замечал.
— Разве? — Марк пожал плечами. — Знаешь, когда я подъехал к тебе там, у обрыва, а ты ухватилась за мою руку и вспрыгнула на лошадь, то я вдруг понял, что мы с тобой вот так ездили раньше.
У нее расширились глаза. Теперь он говорит о вещах, которые забыла она!
— Да! Я как-то шла домой из деревни и…
— И ты нашла собачонку — такую маленькую, белую…
— И у нее был черный нос. — Тори улыбнулась. — Я взяла ее на руки, но у меня была сумка с продуктами, и они стали вываливаться на дорогу.
Марк кивнул, голубые глаза весело смотрели на нее.
— Мне тогда было лет шестнадцать.
— А мне — около одиннадцати.
— Я ехал на Сладкой, моей любимой лошади. Я проехал мимо тебя и, кажется, сказал «привет».
— Ха! Ты ничего не сказал.
— Да нет. Я наверняка сказал «привет».
— Ничего подобного. Ты не снизошел до того, чтобы поговорить с маленькой девочкой.
Марк долго на нее смотрел, потом вздохнул и сказал:
— Ты ошибаешься. Я обернулся, а ты уронила коричневый бумажный пакет, и лапша подлетела в воздух, как шрапнель, а собачка вырвалась из твоих рук и начала отчаянно лаять.
Она вспомнила тот день и то, как ей было стыдно.
— Поэтому я и подъехал к тебе, но ты уже все подобрала. У тебя был такой вид, будто сию минуту опять уронишь сумку. Я сказал тебе, чтобы ты отдала мне собаку и пакет.
25 
