Особенно,... 
61 
– Что вы услышали в новостях? – перебил я.
– О новых пожертвованиях, – сказала она.
Она сказала во множественном числе: «пожертвованиях».
– Два новых пожертвования? – не поверил я.
– Три новых пожертвования, тридцать тысяч евро в общей сложности, не так ли, Оскар? В новостях об этом было много, и они шли первой строкой, еще раньше, чем про диверсию в Сирии, и вы, господин Плассек, вас опять называли по имени, с большой похвалой отзывались о ваших очерках, которые снова привели к спонсорским взносам, – поделилась она.
– О каких очерках? – уточнил я.
Теперь, разумеется, мне надо было знать это точно.
– Про больных детей в Бургенланде, про наркоманов на улице и… подскажи, что третье, Оскар?
– Может, про стоматологов? – спросил я.
– Да, верно, то были добровольные зубные врачи, – ответила госпожа Энгельбрехт.
– Очень хорошо, я рад, – улыбнулся я.
Они, естественно, не могли догадываться, как сильно и за кого конкретно.
– И теперь мы хотели вам просто…
– Это очень мило с вашей стороны, большое спасибо, – сказал я, немного забегая вперед. Во всяком случае, этим я их простил. Они вдруг показались мне восхитительными, они так трогательно жались друг к другу и были такими нетипично добрососедскими. А когда они писали на меня жалобы, они ведь не могли знать, что однажды я буду упомянут по радио в мировых новостях, да еще и с похвалой, и окажется, что местная, так сказать, знаменитость живет непосредственно рядом с ними – и это в самом обыкновеннейшем венском коммунальном доме, где друг друга взаимно характеризуют лишь по соблюдению общего порядка.
– И вот мы хотели вам… в качестве маленького знака, раз уж мы живем дверь в дверь…
Господин Энгельбрехт достал из кармана коробочку и протянул мне. Коробочка выглядела подозрительно похожей на конфеты «Моцарт», но когда я присмотрелся, там оказались пять золотых монет – так сказать, золотых дукатов.
– Они у нас уже почти пятьдесят лет, мы их берегли для особого случая, никогда не знали, кому они в конце концов достанутся. Мы, к сожалению, остались бездетными, потому и без внуков. Но теперь мы это знаем. В ваших руках им самое лучшее место.
– Нет, я не могу это принять, – отказался я.
– Примите, вы должны принять. Это наше пожертвование, наш маленький благотворительный взнос, – сказала она.
– У нас нет десяти тысяч евро, но у нас есть эти монеты. У вас они будут в надежных руках. Может, вы найдете им лучшее применение, с вашими-то статьями, – сказал он.
И хотя я точно не был волшебником, умеющим размножать золотые монеты, и мессией я тоже не был, но если это вселяло в них хорошее чувство, я не хотел быть мелочным и в конце концов принял подарок. После этого мы долго трясли друг другу руки, причем госпожа Энгельбрехт не преминула прижать меня к своему бюсту. Пока дело не дошло до выпивки на брудершафт, я сказал:
– Большое спасибо, я дам вам знать, кому достанется ваш благотворительный взнос, но теперь я снова должен…
То есть мне вдруг понадобилось довольно спешно продумать всю ситуацию заново. И я насилу мог дождаться, когда же наконец явится Мануэль, чтобы рассказать ему хорошие новости.
Мужчина минуты
Самым первым делом я включил телефон. Сорок два пропущенных вызова – столько звонков я обычно получаю за год. Большинство звонивших зашли и в мою голосовую почту. Клара Немец поздравляла меня, сказала, что я в одиночку пробудил «Новое время» ото сна, словно спящую царевну, и что теперь я могу рассчитывать на хорошие гонорары. Секретарша Ангелина поздравляла меня и передавала, что каждые несколько минут кто-нибудь звонит с поздравлениями, и что она раз в час будет пересылать мне накопившуюся почту, и что ей поступают дюжины вопросов ко мне, да она и сама хотела бы спросить, как ей вести себя в ответ на звонки и не сможем ли мы это как-нибудь обсудить.
Моя мама поздравляла меня, и ее при этом душили слезы. Она сказала, что соседки, которые тоже шлют мне свои поздравления, всегда приносят ей газеты с моими статьями, что она так гордится мной, и что ей очень жаль, что папа не дожил до этого дня, и что я должен следить за тем, чтобы не перерабатывать. Вот за этим я готов был последить.
Флорентина поздравляла меня и, пользуясь случаем, сообщала, что дома ей долго не выдержать. Гудрун поздравляла и сообщала, что меня поздравляет также и Бертольд, она приглашала меня на семейный ужин и просила как-нибудь все-таки поговорить с Флорентиной, потому что она в последнее время совсем отбилась от рук.
61 
