– Похоже на то. – Губы его скривились от отвращения.
– Но наверное, ваши дядя и тетя поступили благородно, отказавшись от собственного дома, чтобы жить здесь и заботиться о вашей матушке? – неуверенно спросила она.
– Один совет, Диана, – не верьте всему, что услышите здесь. – Гейбриел пристально посмотрел на нее. – Особенно же не верьте ничему из того, что говорит миссис Прескотт.
Диана широко раскрыла глаза:
– Не понимаю…
– Тогда позвольте объяснить, – вздохнул он. – Мистер и миссис Прескотт оставили свой дом и переехали сюда вовсе не потому, что их так волновало здоровье моей матери. Я выяснил, что их дом, вместе с другим ценным имуществом, был конфискован судебными приставами в счет огромных карточных долгов дяди Чарльза.
Диана нахмурилась:
– И вы считаете, будто сейчас ваш дядя крадет деньги из наследства вашей матушки?
– Будем надеяться, он украл не все. – Гейбриел нахмурился. – Хочется верить, что отец успел хорошо узнать повадки и характер своего шурина и так составил завещание, чтобы прикасаться к основному капиталу не мог никто, кроме моей матери.
– Гейбриел, я понимаю, положение дел здесь далеко от совершенства, но, может быть, теперь, когда мы приехали, можно постараться все наладить? – тихо спросила Диана.
– Да возможно ли это? – Гейбриел резко остановился перед ней. – Если вы так думаете, прошу, расскажите, как это сделать.
Диана внутренне сжалась, понимая, что заслужила его неодобрение. Ведь она не подчинилась его желаниям и притащила их обоих в холодный, негостеприимный дом, в котором он когда-то жил. И все же в каждом положении можно найти что-то хорошее.
– Будем надеяться, что вам удастся хотя бы помириться с матерью.
– Диана, как вы еще молоды и наивны! – вздохнул Гейбриел.
Она бросила на него пытливый взгляд, угадывая за его словами душевную боль.
– Можно мне… вы не хотите, чтобы я пошла с вами, когда вы навестите матушку?
Он поднял брови:
– С какой целью?
– Ах, Гейбриел…
– Ах, Диана…
Она нахмурилась, услышав, как он передразнивает ее.
– Раз я скоро стану вашей женой, мое место – рядом с вами. Вы так не считаете?
Он прищурился и посмотрел на нее сверху вниз:
– Когда вы станете моей женой, ваше место будет не рядом со мной, а подо мной в моей постели!
От его грубости Диана вспыхнула.
– Понимаю причины вашего гнева, милорд…
– Гнева? – хмыкнул он. – Уверяю вас, по сравнению с тем, что я сейчас чувствую, слово «гнев» похоже на теплую водичку!
Она вскинула голову, заглянула в его горящие глаза и почувствовала, как по спине снова пробежал холодок. Но если раньше она испытывала от такого взгляда лишь мрачное предчувствие, то теперь она ощутила и нечто совершенно другое… Они с Малкомом много лет считались друзьями, а в последнее время многие думали, что они скоро поженятся. С Гейбриелом она знакома всего несколько дней, и все же за такое короткое время в Диане пробудились новые желания, о которых она даже не ведала в быстрых и по-юношески неуклюжих объятиях Малкома. Годами Гейбриел ненамного старше Малкома по возрасту, однако значительно превосходит его в искушенности и жизненном опыте; он точно знал, как нужно поцеловать Диану и что сделать с ней, чтобы вызвать в ней жаркий отклик.
Украдкой косясь на Гейбриела из-под полуопущенных ресниц, Диана поняла: ей хочется, чтобы он снова целовал ее так, как в прошлый раз. Его грубое упоминание брачной постели лишь разожгло ее желание…
Вместо того чтобы испуганно отпрянуть, она медленно подняла руку и приложила ладонь к его судорожно сжавшейся щеке. Его кожа оказалась теплой на ощупь, высокие скулы как будто заострились, так туго их обтягивала кожа. Потемневшие глаза стали похожи на озерца черной туши.
– Диана, я не кот и не собака, которого можно приручить лаской и поглаживанием! – прозвучал во внезапно воцарившейся тишине его хриплый голос.
Она увидела, что у него на виске снова запульсировала жилка. Взгляд ее смягчился.
– Я не такая дура, Гейбриел, и вовсе не считаю, будто вас можно приручить, – произнесла она низким, грудным голосом.
Жилка продолжала пульсировать.
– Тогда чем вы занимаетесь сейчас?
В самом деле, чем она занимается? Диана заставила его приехать сюда вопреки его воле. Они очутились в странном доме, где царит неприятная, гнетущая атмосфера; ей не по себе в обществе молодой и красивой миссис Прескотт. А ведь ей еще предстоит познакомиться с матерью Гейбриела, ставшей затворницей. И все же острее всего она сейчас ощущала его боль.