40 
— Я в этом не сомневаюсь.
Ради Кэтрин Джинни готова была подружиться с братом Гилберта. Впрочем, она не могла не признать, что этот молодой человек, как и все представители семей Уэлдон и Рейли, обладает неотразимым обаянием.
— Знаешь, я вовсе не избалованный маменькин сынок, который получает от жизни все, что захочет, — сказал Алберт. — Я действительно люблю Кэтрин, и разница в социальном положении не сможет разрушить наше счастье.
— Ты уверен?
— Да. Мои родители богаты, мой брат успешно занимается бизнесом и тоже сколотил хорошее состояние. Нам с детства внушали, что мы должны идти в жизни своей дорогой, не полагаясь на родителей, что мы должны уметь сами зарабатывать себе на пропитание. Мы с Гилбертом не из тех, кто сидит сложа руки и ждет наследства. Хотя именно так поступает золотая молодежь, дети из богатых семей.
— Я понимаю тебя. Твой брат всего в жизни добился своим трудом, и ты хочешь последовать его примеру.
Алберт кивнул.
— И еще я хотел сказать… — смущенно промолвил он. — Ты и Кэтрин очень дружны, и я мечтаю стать частью вашей дружной любящей семьи.
Джинни не могла сопротивляться обаянию этого милого искреннего юноши. Теперь она хорошо понимала сестру. Кэтрин не могла не влюбиться в Алберта!
Конечно, женитьба Кэтрин и Алберта создаст для Джинни определенные неудобства. Ей придется чаще видеться с Гилбертом. Но Джинни готова была пожертвовать своим душевным покоем ради счастья сестры.
Джинни улыбнулась.
— Я с нетерпением жду вашей свадьбы, чтобы повеселиться на ней от души, — сказала она и сразу же прикусила язык. То же самое она говорила Кэтрин, перед тем как обрушиться на Гилберта с упреками.
Алберт подмигнул ей.
— Все в порядке, Джинни, не надо смущаться.
Но лицо Джинни уже залилось румянцем.
— Мне очень неловко, Эл. Пожалуйста, забудь все, что я говорила о твоем брате.
— Успокойся, Джинни, меня не задели твои слова. Я уверен, Гилберт заслужил такое отношение.
— Но я не имела права отзываться так о своем будущем родственнике!
— Не переживай. Гилберта не так-то просто обидеть, он способен постоять за себя.
— Кто это здесь собрался меня обижать?
Джинни вздрогнула от неожиданности, ее лицо пошло красными пятнами. В дверях гостиной стоял Гилберт Уэлдон собственной персоной.
— Я услышал, что вы разговариваете, и не стал стучать, чтобы не мешать вашей беседе, — сообщил он.
Джинни вздохнула. Похоже, в семье Уэлдон принято входить в чужие дома без стука, подумала она.
— Садись, я налью тебе чашечку кофе, — пригласила его Джинни.
— Спасибо, не хочу. Как дела у Кэтрин?
— Ей намного лучше, — ответил Алберт. — Думаю, она будет рада видеть тебя.
— Поднимись наверх, Эл, я сейчас приду, — велел Гилберт, не сводя глаз со смущенного лица Джинни.
— Но я… — начал было возражать Алберт, однако Гилберт сердито прикрикнул на него:
— Мне надо поговорить с Джинни! Иди наверх, Эл!
Алберт бросил многозначительный взгляд на Джинни и быстро вышел. Оба знали, что, если Гилберт говорит таким категоричным тоном, спорить с ним бесполезно.
В гостиной установилась напряженная тишина. Джинни бесцельно передвигала стоявшие на столе предметы, не поднимая глаз на Гилберта. Но она почти физически ощущала его присутствие, и ее влекло к нему как магнитом.
Неужели так будет всегда? Нежели она никогда не избавится от чувства безответной любви? Неужели она обречена на вечные страдания?
Со временем Гилберт женится, у него появятся дети. Джинни до слез стало жалко себя.
— Что происходит, Джинни?
Она наконец осмелилась поднять на него глаза. Перед ней стоял красивый уверенный в себе мужчина. У Джинни перехватило дыхание.
— Я… я не понимаю, о чем ты говоришь, — пролепетала она и, взяв себя в руки, продолжала: — Мне очень нравится твой брат. Мы поговорили по душам и решили, что станем друзьями. Я уверена, что он и Кэтрин будут счастливы.
— Я нисколько не сомневаюсь в этом. Мне жаль, что ты узнала об их близких отношениях, можно сказать, случайно. Мне следовало поставить тебя в известность о том, что мой брат и твоя сестра собираются пожениться.
— Я ни в чем не виню тебя, Гилберт. Это Кэтрин должна была рассказать мне о своих отношениях с Албертом. В конце концов она моя сестра. Впрочем, ничего страшного не произошло. Кэтрин давно уже пора жить отдельно.
40 
