Особенно,... 
6 
— Нам осталось расставить все точки над «i», и вопрос улажен, — заверил Кэтрин Гилберт.
— Правда? — обрадовалась Кэтрин. Она боялась, что получит нагоняй от сестры, если ее миссия окажется неудачной. — У меня сегодня свидание, — продолжала она, вставая с ковра, — поэтому, если вы не возражаете, я поднимусь к себе и переоденусь, а вы пока поболтайте о том о сем. Не скучайте, я скоро вернусь!
И Кэтрин быстро вышла из гостиной.
— Ваша сестра все еще чувствует себя ребенком в мире взрослых, — промолвил Гилберт, когда шаги Кэтрин стихли. — Не обижайте ее. Если вы откажетесь принять ее помощь, вы нанесете ей душевную травму.
— Мне кажется, что девочке пора повзрослеть, — сухо заметила Джинни. — И на этот раз я не отступлю. Хватит идти на поводу у ее капризов и терпеть ее дерзкие выходки!
— Но почему вы так горячитесь? — спросил Гилберт Уэлдон, не сводя с Джинни испытующего взгляда.
— Потому что, мистер Уэлдон…
— Гилберт. Зовите меня Гилбертом.
— Хорошо… — Джинни запнулась и замолчала.
— Может быть, что-то произошло, Джинни? Прошу вас, будьте откровенны со мной. Я хочу помочь вам. Вы помирились с другом? Нашли с ним наконец общий язык? Если это так, то я, конечно…
— Нет, мы с ним не нашли «общий язык», как вы выразились. И никогда не найдем, — резко сказала Джинни, возмущенная тем, что Гилберт сует нос в ее дела.
Оказывается, Кэтрин рассказала боссу и о ее личной жизни! Этого она ей никогда не простит! Джинни чувствовала, что теряет контроль над ситуацией.
— В таком случае вам следует пойти на праздничный обед вместе со мной, — решительно заявил Гилберт. — Или, может быть, у вас есть другой спутник?
— Нет, но… Неужели вы готовы провести вечер в компании незнакомых вам людей?
— Да, готов. Я же сказал, что хочу помочь вам.
— Даже такой ценой? Уверяю, вам будет смертельно скучно среди моих коллег.
Джинни с недоумением смотрела на Гилберта. Что за толстокожесть? — думала она. Разве он не видит, что я не хочу идти с ним в ресторан? Почему настаивает на своем?
— Мне кажется, Джинни, что вы недооцениваете себя, — тихо промолвил он.
Джинни залилась краской смущения.
— Мне неприятен весь этот разговор, Гилберт. Кэтрин не следовало рассказывать вам о моей личной жизни. И то, что она все же сделала это, просто… — Джинни запнулась, подбирая слова.
— Просто бесит вас, — подсказал Гилберт.
— Да, бесит!
Джинни бросила на него сердитый взгляд. Его невозмутимость выводила ее из себя. Она решила, что никогда не простит Кэтрин то, что та натворила. По крайней мере, она могла бы посоветоваться с Джинни, прежде чем обращаться к боссу с глупыми просьбами. Несносная девчонка!
Джинни тяжело вздохнула.
— Не понимаю, — продолжала она, — почему вы согласились выполнить просьбу своего личного секретаря? Даже учитывая то, что вы высоко цените человеческие качества Кэтрин, мне кажется странной ваша уступчивость. Вы всегда, не раздумывая, бросаетесь на помощь родственникам своих подчиненных?
— Не всегда. Но это был особый случай.
Джинни показалось, что в карих глазах Гилберта зажегся лукавый огонек, а красивые чувственные губы тронула насмешливая улыбка. Он, несомненно, вспомнил их первую встречу. Джинни тогда совсем растерялась. Заметив в гостиной незнакомого мужчину, она всполошилась и стала лихорадочно прикрываться сдернутой с кресла накидкой. Ее испуг, должно быть, показался Гилберту забавным, но самой Джинни было тогда не до смеха.
— Я считаю вашего бывшего друга настоящим идиотом, Джинни. Нормальный парень никогда не бросил бы такую девушку, как вы, — неожиданно заявил Гилберт.
Джинни снова вспыхнула. Да он издевается надо мной! — возмутилась она. Ему нравится вгонять меня в краску.
— Не будем об этом, Гилберт. Это касается лишь меня и Энтони. Я не люблю, когда посторонние вмешиваются в мою личную жизнь. У меня до сих пор не укладывается в голове, как могла Кэтрин обратиться к вам со столь нелепой просьбой.
— Как я понимаю, вы никогда не попросили бы меня пойти с вами в ресторан.
— Конечно нет.
— В таком случае Кэтрин поступила совершенно правильно. Вы не желаете никого обременять просьбами и в то же время нуждаетесь в помощи. Ваша сестра добрая и чуткая девушка. Она печется о вашем благе и хочет, чтобы вы были счастливы.
— Но она не имеет права опекать меня и вторгаться в мою личную жизнь! — воскликнула Джинни. — Мне двадцать пять лет, я давно уже вышла из детского возраста!
6 
