25 
Девушка отпрянула:
– Я не люблю, когда меня используют!
Рафаэль мрачно нахмурился:
– По-моему, это ты сказала коллегам, что я – твой любовник.
– Придуманная мной история не уполномочила тебя заниматься со мной любовью посреди улицы.
Рафаэль молча смотрел на нее, злясь на себя за то, что усложнил и без того сложную ситуацию.
– Не надо преувеличивать. Я еще даже не начал…
Ее щеки вспыхнули.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду!
Он, безусловно, знал. Как и то, что заслужил выговор. Если бы поцелуй продлился чуть дольше, он бы напрочь забыл, что приехал в Англию для того, чтобы охранять Бет, а не соблазнять ее.
– Этого больше не повторится.
Бет вздрогнула от его равнодушного тона. Она с сожалением призналась себе, что неожиданный поцелуй произвел на нее гораздо более сильное впечатление, чем хотелось бы.
– То, что я позволила тебе поцеловать меня вчера, не значит, что это должно войти у тебя в привычку, – предупредила она, хотя сердце пропустило удар или два при мысли о возможном повторении восхитительных ощущений.
– Я уже сказал, что этого больше не будет, – повторил Рафаэль.
– Ты, конечно, из тех мужчин, которые никогда не нарушают данного слова, – сердито сказала Бет.
Его глаза холодно блеснули.
– Я стараюсь.
– Хотелось бы гарантий, а не стараний.
– Или что?
Заметив смешинку, мелькнувшую в его синих глазах, Бет рассвирепела:
– Или иди к черту вместе с моим братом!.. – Она резко оборвала фразу, потрясенная тем, что впервые непроизвольно назвала Цезаря братом, словно вдруг начала вживаться в образ Габриэлы Наварро. – Мне пора на работу. А ты собираешься и дальше нести тут вахту?
– Конечно. – Он предпочел пропустить взрыв негодования, но заметил ее оговорку и испытал облегчение. Возможно, Бет все еще отказывалась от родства с Наварро, но уже, пусть даже не совсем сознательно, допускала вероятность. Оно и к лучшему, потому что сегодня вечером Рафаэль мог получить доказательства, которых она требовала.
– Почему ты молчала утром, мне теперь понятно. Но сейчас вечер, и ты снова ведешь себя… не как Бет.
Бет отвернулась от окна и взглянула на своего телохранителя, занявшего привычное место на переднем сиденье рядом с шофером Эдвардом. К счастью, после рабочего дня лимузин ждал ее за углом офисного здания. По распоряжению Рафаэля? Вероятно, он наконец-то учел желание Бет не шокировать коллег.
Сказать, что нежданный поцелуй Рафаэля потряс Бет – вне зависимости от причин, которыми он его объяснил, – было бы слишком невыразительно. За вторую половину рабочего дня она несколько раз – не больше дюжины – находила предлог подойти к окну и поглазеть на Рафаэля с высоты трех этажей в странной растерянности.
Дело было не только в его мужественной красоте, которая пускала ее пульс вскачь. Бет находила притягательной его сдержанную силу. От него исходила заразительная уверенность в том, что рядом с ним дорогие ему лично или, как в случае с Бет, вверенные его заботам люди находятся в полной безопасности, под защитой. Удивительное сочетание опасности и спокойной надежности завораживало Бет, она находила его совершенно неотразимым. Что, учитывая обстоятельства, было страшно глупо с ее стороны.
Она невесело улыбнулась:
– Мне казалось, женщины имеют право быть непредсказуемыми. А также нелогичными и легкомысленными. Эдвард, вероятно, понимает это лучше, чем ты, – добавила она, услышав смешок шофера.
– Я женат, мисс. Что еще сказать? – объяснил он.
– Как женатый человек, ты готов мириться с неопределенностью женских настроений? – поинтересовался Рафаэль.
– Наши женщины такие, какие есть, – пожал плечами Эдвард. – Мне не можем жить с ними и не можем жить без них. Кроме того, их непредсказуемость заставляет быть начеку.
– Тебе видней, – пробормотал Рафаэль.
Бет готова была рассмеяться, глядя на его недоуменное лицо, но ее задели слова Эдварда о «наших женщинах». Она не была и никогда не будет женщиной Рафаэля Кордобы.
А хотела бы?
С тех пор как ее жизнь сделала такой необычный поворот, Бет сама не знала, чего хочет и от кого.
– Мы тебя не убедили, – заметила Бет.
– Хорошо уже, что ты заговорила, – поднял бровь Рафаэль.
– Помимо всего прочего, мужчины считают женщин слишком болтливыми.
25 
