49 
— Поднимитесь, — мягко ответил Клифф. Больше всего на свете он наслаждался уединением этих часов, и его люди прекрасно знали об этом. Только критическая ситуация или сигнал с боевого поста могли нарушить его одиночество на ночной вахте. Но в этот раз капитан был рад, что его отвлекли, — осознав это, он очень удивился.
Аманда быстро поднялась и очутилась совсем рядом. Не глядя на Клиффа, она повернулась к бушприту[13], подставив лицо мягкой нежности ночного бриза. Он смотрел на Дикарку во все глаза, не в силах отвести от нее взгляда. Его сердце дрогнуло и вдруг неистово заколотилось, тело напряглось и вспыхнуло жаром желания. Почему Клиффа так безумно влекло к Аманде? Возможно, потому, что она, казалось, тоже находилась в плену зова морских сирен, как и он? Или это была лишь обычная притягательность красивой женщины, объяснимое желание обладать ею?
И все-таки в жизни де Уоренна было слишком много красивых женщин, но Дикарка не была похожа ни на одну из них. Он никогда прежде не чувствовал столь иступленного, мощного вожделения — а заодно и сильной потребности ограждать ее от всех опасностей и несчастий. Клифф напомнил себе о необходимости быть сдержанным в столь темный и рискованный час.
— Прекрасная ночь, — тихо сказал он.
Аманда вздохнула и улыбнулась ему:
— Да.
— Уже поздно.
— Я не могла уснуть.
Клифф рассмотрел ее лицо в свете фонарей и не увидел ни малейшего признака былого горя.
— Как я понимаю, вам понравились сегодняшние уроки, — сказал он, вспомнив отзывы месье Мишеля о занятиях.
Аманда просияла улыбкой.
— Я прочитала три предложения! — гордо произнесла она, но тут же вспыхнула от смущения. — Они были глупыми, про кота, собаку и шляпу.
— Я знаю, — отозвался Клифф, искренне воодушевленный ее волнением и радостью. — Месье рассказал мне.
Улыбка Аманды дрогнула, и она посмотрела куда-то вперед:
— Я столь многим вам обязана! Я так благодарна!
Клифф насторожился, невольно вспомнив, как именно она собиралась отблагодарить его за путешествие в Англию.
— Вы ничего не должны мне, Аманда. Это моя прихоть — позволить вам воспользоваться услугами месье Мишеля. Я очень рад, что вы хотите научиться читать и уже так преуспели в этом.
Клифф с явным удовольствием наблюдал, как ее щеки зарделись румянцем. А потом, едва взглянув на него, она прошептала:
— Вы не пригласили меня поужинать сегодня вечером.
Знакомое напряжение сковало тело капитана, и он что есть силы вцепился в огромный штурвал. Разумеется, он не пригласил Аманду поужинать с ним снова, потому что боялся опять потерять контроль над собой, как вечером накануне. И он осторожно ответил:
— Я сожалею о своем поведении прошлым вечером. С моей стороны это было достойно порицания — оставить вас ужинать в одиночестве. Но прежде всего я должен был позаботиться о своей дочери.
Аманда задумчиво смотрела за нос корабля. После долгой паузы она наконец-то сказала:
— Ариэлла не упоминала о ночном кошмаре и о том, что вы разбудили ее в середине вечера.
— Вы что, спрашивали ее об этом? — недоверчиво осведомился Клифф.
Она пожала плечами, бросив в его сторону цепкий взгляд.
Он никогда не признался бы, что солгал, Дикарка не должна была узнать настоящую причину, по которой он бросил ее одну за столом.
— Она была в полусонном состоянии.
Аманда кивнула, явно не веря в его оправдание.
— Мне показалось, будто я слышал ее плач, — поправился он.
Она медленно обернулась к Клиффу, пристально глядя на него:
— Я не глупа, де Уоренн. И понимаю, что не могу составить хорошую, добропорядочную компанию.
Ее предположение потрясло капитана.
— Что вы, я искренне наслаждаюсь вашей компанией! Если бы это было не так, вы бы не проводили эти часы со мной.
На лице Аманды мелькнула улыбка, ее взгляд ярко вспыхнул надеждой.
— В самом деле? Вы уже расспросили меня о моей жизни, а у меня так пока и не появилось возможности узнать о вашей.
Клифф рассмеялся:
— Так спрашивайте, Аманда! Пожалуйста, не стесняйтесь.
Она нетерпеливо улыбнулась, сгорая от любопытства.
— Все вокруг твердят, что вы — сын графа. Но вы сказали, что не принадлежите к королевской семье. И при этом ваши слуги обращаются к вам «ваша светлость».
— Это не одно и то же, — с улыбкой объяснил он. — Я третий и самый младший сын графа Адарского, Эдварда де Уоренна. Мое происхождение делает меня дворянином, но не королевской особой. Ко мне обращаются «милорд», но это лишь проявление учтивости, поскольку у меня нет никаких титулов.
49 
