42 
Кэш выдавил из себя улыбку:
– Для старого холостяка ты весьма мудр.
Оживление на лице Ронни угасло, в глазах снова появилась грусть.
– Не повторяй моих ошибок, сын. Я позволил горечи возобладать, испортить все, включая отношения с тобой. Я позволил уязвленному самолюбию и раненой гордости занять место любви и привязанности. – Он покачал головой. – Но ты заслуживаешь лучшего. И если встретил необыкновенную женщину, должен попробовать создать что-то хорошее вместе с ней.
Но разве это просто?
Попробовать создать что-то с Люси?
Он не хотел создавать с ней что-то хорошее. Он хотел создать что-то потрясающее.
– Спасибо, папа. – Кэш хлопнул Ронни по спине. – Для старого чудака ты чертовски мудр.
– Жаль, что мне понадобилось столько лет, чтобы поумнеть. – Ронни поднял чашку, как бокал с вином. – За твою удачу, сын. Если ты без ума от женщины, значит, нуждаешься в ней.
Кэш был более чем согласен.
Впервые за очень долгое время Люси взяла выходной.
Кэш ушел от нее в семь, предварительно подав завтрак в постель. Там она и оставалась, отменив дела сегодняшнего дня с помощью нескольких телефонных звонков.
Она провела праздный час, закутавшись в одеяло и смотря какую-то бессмысленную мыльную оперу, потом потащила под горячий душ свое разбитое тело.
Учитывая, как славно она навернулась, могло быть и хуже. Но не синяки и ссадины удержали ее сегодня дома.
Ей нужно было отдохнуть в одиночестве.
Потому что мозги у нее вскипали.
Где-то посреди ночи, когда Кэш нежно обнимал ее, она смирилась с истиной.
Она любила его.
Осознание обеспечило ей бессонницу на остаток ночи. И не так уж это было скверно. Люси рассматривала спящего Кэша: ресницы отбрасывают тень на щеки, губы сложены в спокойной полуулыбке и слегка надуваются, когда Кэш принимается тихо похрапывать.
О да, влюбилась, еще как. И странное дело – она впервые не переживала по этому поводу.
Наверное, настало время снова попытать счастья в любви. И она не могла выбрать для этого лучшего человека.
Заварив третью чашку кофе, Люси устроилась в плетеном кресле на веранде, приятно бездельничая, разглядывая свой японский сад.
Это было первое, что она сделала, переехав сюда. Люси проводила долгие часы, с любовью продумывая, как разместить квадраты сланца и белой гальки, невысокий фонарь и бонсай.
Она передумала много мыслей в этом саду, ставшем ее убежищем, пролила много слез и в конце концов изжила обиду на Эдриана. Она не забыла и не простила, но обрела мир: как бы она ни боролась за свой брак, результат бы не изменился.
Но она бы солгала себе, отказавшись признать, что замужество оставило ей в наследство глубочайшую неуверенность в себе. Не важно, что она делала или как выглядела. Она всегда была недостаточно хороша.
Она баюкала эту свою неуверенность, носилась с ней, использовала ее как щит. Что же с ней сделал Кэш, что ее внутренние страхи побледнели и она вновь испытала желание любить?
– Так и знала, что ты здесь, – послышался голос Ба.
Она стояла за креслом Люси, в одной руке тюбик с мазью, в другой – контейнер с чем-то вкусным.
– Привет, Ба, – сказала Люси, приглашающе хлопая ладонью по маленькому диванчику, стоящему рядом, – а что в коробке?
– Твое любимое печенье с шоколадом и мятой. – Ба открыла контейнер и протянула ей. – Кажется, оно не будет сейчас лишним.
Смущенная Люси схватила сразу два.
– Ты о чем?
Ба протянула ей мазь:
– Я же видела, как ты упала.
– Как… Ба, ты шпионишь за нами на том идиотском сайте?
– И еще голосую. – Ба улыбнулась и отправила в рот кусочек печенья.
– Наверное, там есть правила насчет голосования родственников.
Бабушка слизнула крошки с уголка рта.
– Да кого это волнует? Вы и так впереди всех, мой голос ничего бы не решил.
– Мы выигрываем? – поразилась Люси.
Как ни странно, она не залезала на сайт с тех пор, как там появилось видео с танцем. Была слишком занята растущей влюбленностью в Кэша, чтобы интересоваться такими пустяками, как обширная аудитория, наблюдающая за тем, как их фальшивые отношения перерастают в настоящие.
Ба кивнула:
– Неудивительно. От вас двоих просто-таки дым валит!
– И ничего не…
– Ты в него влюблена. – Глаза Ба заволокло романтическим туманом. – И я тебя не виню. Как он заботился о тебе, когда ты упала! Нес на руках! Как он шептал тебе на ушко! Уф! – Ба надула щеки. – Между вами двумя – серьезный роман, девочка, и очень вовремя!
42 
