93 
— Как поживаете? — услышала она тихое приветствие. У него был приятный голос, бесстрастный, ровный и не слишком низкий.
Казалось, движениями Хелен управляла какая-то внешняя сила. Она зашла в комнату и села на стул рядом с кушеткой, по привычке расправляя юбки. После того, как Вэнс занял место на кушетке, Хелен заставила себя на него посмотреть.
Альбион Вэнс был по-своему красив, но его внешность вызывала мурашки по коже. Она никогда не видела, чтобы кто-то так выглядел: лицо белое и неправдоподобно молодое, глаза бледного серо-голубого цвета, подстриженные белоснежные волосы блестели, как внутренняя сторона устричной ракушки. Его точёные черты напомнили ей о тех восковых головах с тонкими носами, которые выставляли в витринах парикмахерских, рекламируя модные стрижки и укладки. Он был мужчиной среднего роста, худощавого телосложения и сидел скрестив ноги с кошачьей грацией.
Хелен с неприязнью заметила, что его брови и ресницы, как и её, были такими же тёмными. Ох, как же это странно. Слава богу, что на неё снизошло неземное спокойствие, которое заглушало все чувства.
Вэнс рассматривал её отстранённым взглядом. В нём было что-то развращённое и притягательное, ощущение ледяного пламени, олицетворяющего эгоистичную душу.
— Вы напоминаете мне вашу мать, — заметил он. — Хотя вы более хрупкая.
Прекрасно понимая, что он мгновенно оценил её и нашёл уступающей матери, Хелен спросила:
— Вы были с ней знакомы, мистер Вэнс? Не помню, чтобы вы посещали Приорат Эверсби.
— Время от времени я встречал её на светских мероприятиях, когда она бывала в городе, — улыбнулся он, обнажая идеальный ряд маленьких белых зубов. — Пленительная красавица. По-детски импульсивна. Она обожала танцевать и не могла устоять на месте, когда играла музыка. Однажды я сказал ей, что она напоминает мне об одной очаровательной сказке про красные башмачки.
Хелен всегда ненавидела эту историю, в которой маленькая девочка, осмелившаяся одеть красные башмачки, была обречена танцевать в них до смерти.
— Вы о сказке Ганса Кристиана Андерсена? Мораль здесь в том, что за грехи надо платить, разве не так?
Его улыбка исчезла и взгляд опять вернулся к ней, теперь он скорее был оценивающим, нежели пренебрежительным.
— Признаюсь, я не помню морали этой истории.
— Без сомнения вы читали её очень давно. — Хелен надела непроницаемую маску, которая всегда раздражала близнецов и провоцировала их называть её сфинксом. — Красные башмачки становятся орудием смерти после того, как девочка поддаётся искушению.
Вэнс подозрительно посмотрел на неё, явно задаваясь вопросом был ли это преднамеренный выпад.
— Я с сожалением узнал о смерти вашей матери и о недавней кончине отца и брата. Это были трагичные времена для Рэвенелов.
— Мы надеемся, что лучшее впереди, — сказала Хелен ровным тоном.
Вэнс повернулся к леди Бервик с тревожащей, лисьей ухмылкой.
— Кажется, Рэвенелы быстро приходят в себя. Наша умница Кэтлин, явно не теряла времени и урвала следующего графа Трени.
Графиня не могла полностью скрыть раздражения от намёка на то, что Кэтлин вышла замуж за Девона по расчёту.
— Это брак по любви, — коротко ответила она.
— Как и первый брак. Очень удобно для Кэтлин, так легко влюбляться.
Хелен возненавидела Вэнса. Было в нём что-то нечестивое, что-то неумолимо жестокое. Она была потрясена тем фактом, что в её венах текла его кровь. Вспомнились слова Риса, сказанные им несколько ночей назад: «Любой его ребёнок исчадие ада, и ничего хорошего из него не выйдет». Теперь, познакомившись с Вэнсом, она была полностью с этим согласна. Как её мать могла попасть под чары этого человека? Как могла Пегги Крю?
Должно быть, зло имело свои привлекательные стороны так же, как и добро.
Вэнс опять повернулся к ней.
— Леди Хелен, слышал вы обручены с мистером Уинтерборном. Какая жалость, что вам приходится выбирать мужа из неподобающего для вас круга. Но в любом случае, примите мои поздравления.
Замечание укололо намного сильнее, чем когда леди Бервик сказала то же самое в Гэмпшире. Только осознание того, что Вэнс намеренно подстрекал её, позволило Хелен сохранить выдержку. Но ей безумно хотелось ответить, что если его так заботили люди, не выходящие за пределы их «подобающих кругов», то стоило воздержаться от отношений с замужней женщиной.
— Надеюсь, вас кто-нибудь предостерёг, — продолжил Вэнс, — что ваши дети могут вырасти неотёсанными мятежниками, вне зависимости от их благородного воспитания. Это всё в их крови. Можно приручить волка, но его отпрыски всегда будут дикими. Валлийцы непостоянны и непорядочны по своей природе. Они часто и легко лгут, даже когда правда может послужить в равной степени им на благо. Ничто они так не любят, как выводить из себя людей выше их во всех отношениях, и под любым предлогом избегают честной работы.
93 
