48 
Спускаясь по парадной лестнице, Имильда увидела в холле маркиза, красивого, представительного, при орденах и медалях, и сердце ее исступленно забилось в груди.
Она была уверена, что даже если бы их свадьба была гвоздем лондонского сезона, ни она сама, ни маркиз не выглядели бы лучше.
Имильда еще не знала – и узнала очень нескоро, – что маркиз получил свадебный подарок, важнее которого не мог бы получить.
Это было письмо от Чарли.
Граф выздоровел настолько, чтобы вернуться в Италию, – писал друг. – Его жизни больше не угрожает опасность, и принц-регент намерен замять произошедший инцидент. Так что нет никаких причин, препятствующих твоему возвращению в Лондон. Постарайся приехать поскорее. Я так по тебе соскучился.
Чарлз.
Однако пока у маркиза не было желания возвращаться в Лондон и, ему казалось, еще долго не будет.
Но все-таки письмо означало для него свободу.
«Однако, если бы мне не пришлось скрываться, – думал маркиз, – я бы не нашел Имильду и не узнал, что она для меня значит».
Когда Имильда спустилась по лестнице, он взял ее руки в свои и поднес поочередно к губам.
– Я люблю тебя, – сказал он. – Красивее тебя я в жизни никого не видел.
Он говорил искренне, он знал, что в Имильде есть то, чего не было ни в одной из женщин, с которыми он занимался любовью.
Казалось, она так и светится счастьем, и маркиз не мог налюбоваться ею.
Имильда с маркизом направились в церковь. Там их уже ждали викарий и домочадцы. Тихо играл орган. Аромат цветов, украшавших алтарь, заполнял все вокруг.
Едва войдя, Имильда поняла: именно такую церковь она ожидала увидеть в Мелверли-холле.
Они с маркизом и детьми, которые у них родятся, будут приходить сюда со всеми своими радостями и горестями.
Сейчас она пришла сюда, переполненная счастьем.
Она взглянула на будущего мужа. Глаза его светились любовью, и Имильда почувствовала, что Господь благословляет их обоих. Их любовь была послана им самим Богом.
Викарий совершил обряд венчания с трогающей душу искренностью.
Когда они опустились на колени для благословения, Имильда вложила свою руку в руку маркиза.
Как и Имильда, он чувствовал, что этот обряд навсегда останется в его памяти.
Потом все направились в гостиную, где домочадцы поздравили новобрачных и выпили в их честь шампанского.
Хаттон произнес короткую речь, няня прослезилась, и вообще все было необыкновенно трогательно.
Затем маркиз повел Имильду в комнату, которую она еще не видела: в спальню своей покойной матери.
Она была украшена лилиями, и маркиз прошептал жене:
– Они похожи на тебя, моя драгоценная.
Они прошли в будуар, расположенный рядом, тоже изысканно украшенный.
Там их ждал праздничный обед.
В ведерке со льдом стыло шампанское.
Повсюду стояли цветы. Маркиз обнял Имильду за талию и притянул к себе.
– Ты моя жена, – проговорил он. – Мне выпало счастье заставить тебя полюбить меня, и теперь никто, моя радость, никогда тебя у меня не отнимет.
Поцеловав Имильду в щеку, он добавил:
– Я буду необыкновенно ревнивым мужем. Если какой-нибудь негодяй типа маркиза Мелверли осмелится подойти к тебе, я его убью, а я отличный стрелок, можешь не сомневаться.
Имильда рассмеялась:
– Ну что ты, мой дорогой, этого никогда не случится. Мне никто не нужен, кроме тебя. Ты самый красивый, самый добрый, самый замечательный человек, которого я когда-либо знала.
Маркиз привлек ее к себе, и вскоре Имильда позабыла обо всем на свете.
* * *
Уже глубокой ночью маркиз почувствовал, как Имильда слегка пошевелилась в его объятиях.
– Ты не спишь, моя драгоценная? – спросил он.
– Как я могу спать, когда я так счастлива? Ну почему, Вулкан, никто не сказал мне раньше, какое это чудо – любовь?
Маркиз улыбнулся:
– Это для нас она чудо, потому что мы с тобой две половинки, которые нашли друг друга. И знаешь, моя милая, я хочу тебе еще кое-что сказать.
Имильда молча слушала, и маркиз продолжал:
– Тебе известно, скольких женщин я знал, но, клянусь тебе, я, как и ты, тоже понятия не имел, насколько прекрасна любовь.
– Ты хочешь сказать… что я… непохожа на тех… женщин… которые у тебя были?
– Совсем непохожа, – подтвердил маркиз.
За пологом, ниспадавшим с короны, расположенной на спинке кровати, стояла лишь одна свеча, освещавшая влюбленных зыбким светом.
Ласково проведя рукой по лицу Имильды, маркиз проговорил:
– Я знал красивых женщин, но ты не уступаешь им по красоте, моя хорошая, только твоя красота исходит изнутри, ты вся светишься.
Помолчав, не отрывая от Имильды глаз, маркиз продолжал:
– Я тебя обожаю, любовь моя, за то, что ты не только бесконечно желанная, но еще такая добрая и чистая. Ты одарила меня любовью, которой я не знал со смерти мамы.
– О мой милый, как я рада, что ты так считаешь! – воскликнула Имильда. – Когда у нас будут… дети, а я надеюсь… у нас будет много детей, пусть наш дом будет для них самым прекрасным и самым счастливым местом в мире, где тебя любят и всегда встретят с радостью.
Маркиз понимал, что, говоря так, Имильда думала о нем, о тех страданиях, которые выпали на его долю по вине мачехи.
– И именно поэтому, моя прелесть, я больше никогда не взгляну ни на одну женщину, кроме тебя. Клянусь тебе! – прошептал маркиз.
– Я люблю… тебя, – тихо проговорила Имильда. – Люби меня..: пожалуйста… люби… меня.
И когда маркиз сделал ее своею, она знала, что Господь никогда не оставит их и будет с ними всю жизнь.
Это Он позволил им обрести любовь, которая будет длиться вечно.
48 
