68 
И какое ей дело, что думает Иэн? Пусть она любит его, пусть все ее существо стремится к нему, она не будет искать с ним встречи под фальшивыми предлогами. Он должен знать, что она дочь Мердо Макдональда и Долли Дарэм.
Они создали ее, подарили ей жизнь, сделали ее такой, какова она сейчас.
Если он презирал ее — что ж, ей до этого нет никакого дела. Она уже заявила свои права относительно их места в замке, она бросила ему вызов, отказавшись оттуда убраться, настаивая на том, что будет добиваться подтверждения права Хэмиша на титул главы клана и владение поместьем.
И все же сердце подсказывало ей, что как человек она ему нравится и в их дискуссиях и разговорах он забывал о том, что они враги, и помнил лишь о том, что у них сходные интересы.
Но затем Мойда стряхнула с себя и эту свою слабость. Да, она любит Иэна, но она должна быть с ним честна, как с собой. Нечего скрывать, нечего стыдиться того, что Долли — ее мать.
Импульсивно, следуя велению дочернего долга, Мойда наклонилась к матери и поцеловала Долли в щеку — на этот раз это был настоящий приветственный поцелуй, а не легкое прикосновение губ.
— Мама, я так рада тебя видеть!
Ее слова были искренни, она произнесла их как десять лет назад, когда они с Дженет во дворце Холируд ждали, затаив дыхание, пока со станции приедет ее такси.
— А я рада видеть тебя, дорогая!
На мгновение Долли стала серьезной, ее глаза на мясистом лице смотрели на Мойду с таким выражением, какого девушка раньше не видела. Ощущала ли Долли себя одинокой? Скучала ли по детям, которые выросли без нее? Компенсировала ли театральная жизнь отсутствие домашнего очага, разлуку с теми, кто когда-то был частью ее самое?
Вдруг раздался возглас Флори, а следом герцога:
— Вот он!
— Голубой! Голубой!
Все повернулись к ним. Герцог держал свое драгоценное растение в руке. Его было не узнать. Цветки и вправду были голубые! В этом не было никакого сомнения — это был цвет ясного летнего неба, который еще никогда не видели на зеленых веточках шотландского вереска.
— Значит, он был прав, — сказал Иэн Мойде. — Даже сейчас мне с трудом в это верится, а вам?
— Хвала Всевышнему, мы нашли его, — ответила Мойда.
— А также хвала вашей матери. — Иэн улыбнулся Долли, которая, казалось, наконец поняла, что для подобной радости есть причина. Она встала и в изумлении уставилась на растение.
— Я и подумать не могла, что это вереск, — сказала она. — Так утверждал Фред, но я подумала, что он пошутил. Я лишь взглянула на растение и тут же забыла бы о нем, если бы мы с Флори не рассмеялись над его речью о незабудках. Он всегда так любезен со мной.
— А как же иначе? — сказал Иэн.
— Льстец! Смотрите у меня! — Долли улыбнулась Иэну и игриво шлепнула его по руке, а затем повернулась к Мойде. — Дорогая, я рада, что твои друзья нашли то, что искали. Ты тоже довольна?
В ее тоне было нечто такое, что Мойда поняла — мать угадала, какие чувства бурлят сейчас в сердце дочери.
— Да, конечно, — ответила она, будучи не совсем уверенной, правда это или ложь.
— Завтра увидимся?
Мойда покачала головой:
— Дети здесь. Герцог и бригадир Маккрэгган захотят вернуться в Скейг.
— Понимаю, дорогая.
На мгновение ее голос стал мечтательным, словно ей хотелось оставить с собой дочь и внуков. Но у каждой была своя жизнь, и, если уж на то пошло, завтра предстояло много дел.
— Большое спасибо за то, что наши поиски завершились, — сказал Иэн.
— Всегда рада оказать услугу друзьям Мойды, — весело ответила Долли.
— Вы просто не представляете, как ваша дочь нам помогла, — продолжал Иэн. — И если бы не Хэмиш, мы бы никогда не узнали, где нужно искать.
— Поцелуй от меня моего внука, — приказала Долли.
— Не думаю, что он оценит это по достоинству, — с улыбкой произнес Иэн. — Это должна сделать за вас Мойда.
— Она так о нем печется, — сказала Долли. — Просто без ума от этих детишек, но я ей часто говорила, что уже пора завести своих собственных. Но, как большинство девушек, она все еще ждет своего принца.
— Конечно, — согласился Иэн, и Мойда покраснела.
Долли проводила гостей с поцелуями и благословениями, и затем они снова оказались на улице. Герцог вцепился в свой драгоценный горшочек и без конца бубнил себе под нос:
— Голубой! И вправду голубой! Я не ошибся!
— Мы должны это отпраздновать! — воскликнул Иэн.
68 
