Особенно,... 
96 
— Мы его поймаем, — уверенно ответил Такер. — Быть может, мы его уже поймали, — добавил он, показывая большим пальцем в направлении двери. — Наши эксперты осмотрели одежду мисс Демарко и вашу машину и нашли кое-какие следы. Сейчас улики находятся в лаборатории, с ними работают. Думаю, результаты будут готовы достаточно скоро.
Но Амелия с сомнением покачала головой:
— В моей машине ездит довольно много людей. Кроме того, у меня двое детей, которые, бывает, тащат в машину всякую… всякий мусор.
— Я знаю. И если вы не против, мне хотелось бы получить образцы волос и слюны — ваши и ваших детей. Это могло бы существенно упростить нашу работу.
— Конечно, я не против!
Такер посмотрел на Доусона.
— И ваши тоже.
— Разумеется! — Журналист шутливо поднял руки, словно сдавался. — Хоть сейчас.
— Возможно, они и не понадобятся. Если что, я с вами свяжусь, — проворчал детектив и снова повернулся к Амелии: — Я очень сожалею, мисс, что приходится снова вас… затруднять. Особенно после всего, через что вы прошли — я имею в виду вашего мужа и… и прочее. Кажется, вы сегодня утром давали показания на процессе Стронга, верно?
— Да, — подтвердила Амелия. — Но теперь все позади, и я очень этому рада. — Она сделала крошечную паузу. — Вы не объясните мне, как отсюда выйти? А то я не очень хорошо запомнила дорогу…
Такер понял намек и сам проводил всех троих до помещения дежурного. Открыв им дверь в приемную, детектив еще раз поблагодарил Амелию за содействие. Сама Амелия, впрочем, могла думать только о том, как бы поскорее отсюда убраться. Поблагодарив Такера суховатым кивком, она быстрым шагом устремилась к выходу из здания. Доусон не отставал. Хедли шел чуть позади.
Едва оказавшись на улице, Амелия не сдержала вздоха облегчения. Она почти поверила в версию Доусона, утверждавшего, что Джереми жив. Какая чушь! Его предположения безосновательны. Джереми не выдавал себя за Дирка Арнесона, не соблазнял и не убивал Стеф, не крал фотографии из-под половика на веранде и не заклеивал детский мяч. Он не следил за каждым ее шагом, не угрожал ни ей, ни ее детям. Он был мертв, мертв, мертв! — и это уже окончательно и бесповоротно. Думать иначе — абсурдно!
Тогда почему же ей чего-то не хватает? Почему облегчение, которое она испытывает, нельзя назвать полным?
Все дело в том, подумала Амелия в растерянности, что в глубине души она была уверена: все ее сомнения разрешатся, как только она увидит Дирка Арнесона и поймет, что это не Джереми. Теперь она в этом убедилась, но сомнения остались, а значит, она что-то упустила.
Что-то очень важное.
Она чувствовала это «что-то» в разговоре двух мужчин, которые шли сейчас рядом с нею, на ходу обмениваясь туманными, загадочными фразами. Краем уха она услышала, как Хедли спросил Доусона:
— Ну, теперь ты доволен? Или разочарован?
— Нет, это ты скажи. В конце концов, они — твоя навязчивая идея.
Амелия резко остановилась и повернулась к ним. Мужчины замолчали на полуслове, вопросительно глядя на нее. Доусон хмурился. Лицо Хедли оставалось бесстрастным. Она смерила обоих суровым взглядом. В эти исполненные невероятного напряжения секунды Амелия вдруг услышала, как громко тикают огромные, размером почти с чайное блюдце часы на руке Доусона, и с каждым щелчком механизма ее гнев разгорался все жарче. Глядя ему прямо в глаза, она сказала:
— Не пора ли вам, джентльмены, наконец объяснить, что, черт побери, здесь происходит?
Глава 15
От здания суда все трое поехали в один из городских ресторанов: Амелия на своей запасной машине показывала дорогу, а Хедли и Доусон следовали за ней в автомобиле, который фэбээровец взял напрокат. Время было обеденное, и у входа в главный зал уже выстроилась очередь, однако им все же удалось взять удобный столик в баре. Бар располагался отдельно от главного зала, в нем было намного темнее и тише, что как нельзя лучше соответствовало их не слишком праздничному настроению.
Амелия и Хедли заказали чай со льдом, а Доусон потребовал у официантки бурбон. Когда она отошла, чтобы исполнить заказ, он поймал на себе осуждающий взгляд двух пар глаз и с вызовом вздернул подбородок.
— А что, нельзя? Кстати, я завязал с таблетками. Так что теперь у меня остался только один способ расслабиться.
Но ему никто не возразил. Когда принесли заказ, Хедли бросил в свой чай два пакетика искусственного подсластителя. Доусон слегка раскрутил бокал с виски, отчего кубики льда негромко звякнули о стекло, и сделал небольшой глоток. Он заметил, что Амелия так и не прикоснулась к чаю, и сидела, крепко сцепив руки на коленях, как человек, который готовится к худшему. Очевидно, так ей было легче сохранять самообладание, но Доусон сомневался, что Амелии это поможет. То, что она должна была вот-вот услышать, способно было потрясти человека и с более крепкими нервами.
96 
