Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
193 
Хворост уютно потрескивал. Мы сидели друг напротив друга, между нами – разожженный Всемилом костер. А еще – недомолвки, оставшиеся без ответов вопросы и… счастливый смех Виктора, пляшущего с русалками на берегу Прутка.
А ведь нам еще в аномалию – вместе. И до Вереша путь неблизкий – тоже вместе.
Я все хотела окликнуть Ариса, и даже пару раз открыла рот, но так не произнесла ни звука. «А ты его хорошо знаешь?» – как-то спросил меня Максим, и был, несмотря ни на что, прав.
Не знаю, совсем ведь не знаю…
Обрывки рассказов про Змея-Людоеда, чья голова теперь украшала трактир в Вереше, заверения Леона в том, что Арису можно доверять. История с подброшенными змеями, с девочкой, которую пришлось выкрасть, чтобы отвести к жениху, с русалками… та, давняя. Странные отношения с матерью. Попал сюда двенадцать лет назад, умеет говорить с гадюками всякими и прочими пресмыкающимися, а еще – ставить ловушки и убирать чужие. Друг Леона, накоротке с воеводой. Все, пожалуй.
В отсутствие Всемила огонь стал тише, ниже. В теплых золотистых отсветах мне видно было лицо сидящего напротив человека, и я смотрела на него в упор, не стесняясь.
– Они бы все равно пошли за нами в Пустошь, – негромко проговорил Арис, и я не сразу сообразила, что он имеет в виду Алину и Леона. – Я думал предложить тебе пойти вдвоем, но не был уверен, стоит ли. Слухи о том, что мертвый город – это большая ловушка, могли оказаться ложными.
Получилось лишь кивнуть в ответ. Горыныч нахмурился, словно пытаясь вспомнить что-то… И продолжил все таким же ровным, спокойным голосом.
– Про Максима – у меня были только подозрения. Знал бы наверняка – он не дожил бы до лета.
От этих слов стало холодно – в моей памяти Максим провожал нас с Алиной ночью на край города, снимал заклятие с Леона и моей подруги, помогал сыну воеводы вернуться в разрушенную Раславу, а после – узнать о судьбе отца. Может, и Арис, и Виктор ошиблись? И тот Максим, которого знала я, был совсем не тем человеком, кто помогал охотникам за деньги выслеживать беспомощных колдунов?
– Что еще? – Арис вздохнул, провел рукой по волосам. – Русалки… Не рассказал, потому что если б ты знала, Виктор мог бы догадаться.
– Только не говори, что ты его пожалел, – прошептала я.
Он покачал головой и, наконец, посмотрел мне в глаза.
– А тебе их жаль? – спросил.
Ответить «да» или «нет» не получилось.
– Просто у меня не было причин желать им смерти. Я ведь ничего не знала…
Арис досадливо пнул ботинком торчащую из костра палку – пламя отозвалось искрами.
– Помнишь сестру Семена? – спросил он. – Ее дар был почти бесполезным – она умела делать маленькие разноцветные огоньки, как на новогодней елке. Они не жгли, просто светились. Вместо лампочек. Она неплохо пряталась, пока в поселок не пришли охотники за колдунами. Если тебе вновь захочется пожалеть Максима или Виктора, я расскажу, как она умерла.
Вот этого мне знать не хотелось. Опустив голову, я разглядывала носки собственных мокасин, пока не услышала все тот же ровный голос:
– О чем еще хочешь спросить?
Хотелось буркнуть обиженно: «Ни о чем», – но тогда придется снова сидеть молча, и в тишине трудно будет не вспоминать черные глаза русалки и ее сводящую с ума песню.
– А ты ответишь?
– Да.
Лицо сидящего напротив человека, освещенное огнем, казалось не мрачным и не хмурым. Просто немного грустным.
Что же у него спросить? Что такое важное?.. И почему ничего путного не приходит в голову?
Арис молча ждал, и невозможно понять, гадал ли он, какой вопрос я надумаю задать, как глубоко решусь заглянуть в то личное, которое не раскрывают чужим? Или ему было все равно?
Луна сползала все ниже, а Огненный не возвращался.
– Расскажи, как вы с Леоном познакомились, – попросила я.
– Воевода мне помог однажды, – Арис прищурился, вспоминая. – Я ему должен остался. Подсобрал денег, повез в Раславу. Там и познакомились.
Вот тебе и длинная интересная история.
– А подробней?
– Да что там рассказывать? – пожал плечами. – Пришел в управу, ждал воеводу, чтобы кошель отдать, а тут Леон. Увидел меня, узнал и потащил знакомиться.
Мне сложно было представить, чтобы Леон мог Ариса куда-то потащить – тяжеловат больно наш Горыныч.
– А ты и поддался? – поинтересовалась.
– Леон умеет уговаривать, – огоньки в глазах Горыныча тепло блеснули: – У них на кухне как раз мясо жарили.
193 
