Особенно,... 
17 
О Господи! Неужели отец не понимает, что бросает ее на съедение львам?
— Пусть девочки посмотрят одни, — нежно проворковала Моника. — Мне необходимо переговорить с Бертрис Остермен.
Как удачно подвернулась эта светская матрона! Габби натянуто улыбнулась Аннабел:
— Пойдем?
Две минуты и двадцать шагов понадобилось, чтобы достичь первой картины, выбранной Бе-нетом.
— Авангард, — объявила Габби. — Но, безусловно, оживит одну из стен офиса.
— Хватит трепаться, Габби. Эти так называемые произведения искусства — хлам.
— Но стимулируют светскую жизнь, ты не согласна?
— Моника приехала продемонстрировать себя, и…
— И ты тоже, — тихо прервала ее Габби.
— Бенету. — (Габби чуть не задохнулась от возмущения, но ничем не выдала себя.) — Разве ты сомневалась, дорогая?
— Ничего другого я и не ожидала.
— Тогда мы прекрасно понимаем друг друга.
Габби показала рукой на ряд картин.
— Может, притворимся, что рассматриваем экспонаты? — Она выдавила соответствующую обстановке улыбку. — Приличная тема для разговора.
«Аннабел — превосходная актриса. Никто из присутствующих и не догадывается, как она ненавидит меня, — подумала Габби. — А я ненавижу притворство!»
Минут пятнадцать они слонялись по залу, останавливались перед картинами, обсуждая их, затем присоединились к Джеймсу и Бенету. Моники нигде не было видно.
— Прекрасный выбор у Бенета, — хрипловато-сексуальным голосом похвалила Аннабел. — Но есть еще одна статуэтка, она прекрасно смотрелась бы в углу твоего кабинета. Ты просто должен ее увидеть. — Она повернулась к Габби: — Очень эффектно, ты согласна, дорогая?
— Эффектно, — согласилась Габби, беря с подноса бокал шампанского. Поднесла его к губам, сделала глоток и только тогда осмелилась поднять взгляд на мужа. Бенет задумчиво смотрел на нее, и лишь в глубине его глаз мелькали какие-то искорки. Он забавляется, черт его побери!
— Тогда действительно придется взглянуть.
— Дорогая, поболтай с Джеймсом, пока я покажу Бенету статуэтку.
Аннабел увлекла Бенета в другой конец зала, и Габби мысленно зааплодировала прекрасно проведенному маневру.
— Она стала очень привлекательной, — тихо сказал Джеймс, и Габби наклонила голову.
— Очень привлекательной, — торжественно согласилась она.
— И делает невероятно успешную карьеру.
— Да. — Габби сделала еще глоток шампанского и заставила себя не смотреть в ту сторону, куда Аннабел утащила Бенета.
— Я просмотрел твои цифры. Превосходно!
— Спасибо, — искренне обрадовалась Габби.
— Ты унаследовала целеустремленность своей матери, ее честность и чистоту и чувство стиля, — нежно сказал Джеймс. — Габби, я очень горжусь тобой. И твоими достижениями.
Она чмокнула отца в щеку.
— Я тоже люблю тебя.
— Джеймс!
Габби обернулась на незнакомый голос и терпеливо улыбалась, пока отец знакомил ее с одним из деловых партнеров. Мужчины увлеклись обсуждением грядущих выборов, и, пробормотав извинения, Габби покинула их.
Она медленно пробиралась по залу. Здесь было столько знакомых, что приходилось на каждом шагу останавливаться, а так хотелось еще раз взглянуть на понравившуюся ей картину.
— Габби!
— Франческа! — Обнимая высокую стройную рыжеволосую девушку, Габби улыбалась совершенно искренне. — Мы не виделись целую вечность.
— Очень долго, — согласилась Франческа. — Подиумы подорвали мои силы, а семья… — она умолкла на секунду, — ну, это отдельный разговор.
— Поговорим за ленчем?
Улыбка Франчески всегда была заразительной.
— Завтра?
— С удовольствием. — Габби назвала фешенебельный ресторан недалеко от своего офиса. — В половине первого?
— Договорились. — Франческа подхватила ее под руку. — Ты действительно жаждешь понаблюдать, как Аннабел расставляет силки на Бенета?
— Нет.
— Тогда совершим то, о чем на светских вернисажах забывают: поищем таланты! — Франческа насмешливо глянула на ближайшую скульптуру. — Ведь должен здесь найтись хоть один талант?
— Красота произведения искусства — в глазах зрителя, — торжественно провозгласила Габби, переходя с Франческой от картины к картине.
— Но цены возмутительные, — прошептала Франческа. — Неужели кто-то действительно это покупает?
— Ты не поверишь!
17 
