132 
— Проститутки?
— Не-а. Официантки — чтобы подавать напитки, которые бы утешили их после проигрыша. Шоу-герлс. Несколько проституток — но высшего класса.
— Точно. Отборная гвардия.
— Сам подберу.
— Иисусе Христе! Ну и пекло!
— Хочешь, вернемся в машину?
— Почему нет? Я посмотрел все, что нужно.
Джейк весь вспотел — не столько от жары, сколько от волнения. Когда они удобно устроились на заднем сиденье, он не выдержал:
— Ну? По рукам?
Джино улыбнулся.
— Вчерашняя блондинка недурна, но у меня бывали и получше.
— Будет тебе получше. У Пиппы есть еще подруги, которых ты не видел.
— Пиппа.
— Что?
— Твоя эксклюзивная собственность?
Джейк дрогнул.
— Вроде того. Мы вместе с… — у него на лбу проступили крупные капли пота. — Конечно… если хочешь… чувствуй себя, как дома.
Джино ухмыльнулся.
— Назовем это краткосрочным займом. На одну ночь. Как?
Джейк скривил губы в болезненной улыбке.
— Идет.
— Когда ты дал деру с моими шестьюдесятью кусками, это тоже был заем, не так ли?
Джейк мрачно кивнул. Пиппа Санчес была единственной женщиной в его жизни, к которой он что-то чувствовал. Остальные — так, шлюхи.
— Значит, я беру Пиппу напрокат. На одну ночь. По-моему, это справедливо. Вот и будем квиты.
— Конечно, Джино, что за разговор, — напряженным голосом произнес Джейк. Чертов ублюдок взял его за яйца, это было ясно обоим. — Она твоя — целиком и полностью.
Кэрри, 1943
Она взволнованно кружила по комнате. Думала, с этим давно покончено. В кладовке, на задней полке, спрятаны наркотики. Одна мысль об этом вызывала у Кэрри сладострастную дрожь.
Знал ли Боннатти о ее прошлом наркоманки? Если да, то как он мог поручить ей продавать их? Возможна ли такая жестокость? Или такая наивность?
Конечно, он не знал. Прошлое было ее монопольной тайной. Или она ошибается?
Вечерело. Начали прибывать первые клиенты. По заведению разливался голос Фрэнка Синатры. С тех пор, как девушки совершили коллективную вылазку на его концерт в театре «Парамаунт», они просто помешались на этом певце, и теперь встречи и проводы гостей неизменно шли под его песенки.
Сама Кэрри предпочитала блюз. Бесси Смит или Билли Холидей. Она часто спрашивала себя: уж не та ли это Билли, с которой она работала у Флоренс Уильямс? Однажды она увидела в журнале фотографию. Ее бросило в жар. Та самая девушка! Кэрри ни с кем не поделилась своим открытием. Начни она хвастаться направо и налево: «Знаю я Билли Холидей — вместе были в публичном доме!» — кто бы ей поверил? Вошла Сюзита.
— Там какой-то чудак спрашивает тебя. Этакий котище. Я его не впустила. Говорит, твой старый приятель. Похож на сутенера.
— Сейчас я его отошью, — Кэрри пригладила узкое желтое платье и вышла из спальни.
Она рассмотрела «сутенера» сквозь глазок на входной двери. Худой, долговязый чернокожий в нелепом полосатом костюме и огромной шляпе. Среди их клиентов было немного негров. Обычно они не поощряли цветных: это вызывало неудовольствие белых клиентов. Исключение делалось для музыкантов.
Кэрри приоткрыла дверь, не снимая цепочки.
— Чем могу тебе помочь, дорогой? — проворковала она. Иногда вежливость действовала на них вернее, чем ругань. Если коту нужна кошечка, пусть топает к мадам Зое на Девяносто четвертую улицу. Там его встретят с распростертыми объятиями.
— Мне нужна Кэрри.
— Это я, милок, но у меня все расписано на много месяцев вперед. Но я знаю одно местечко…
Он напряженно вглядывался в нее сквозь темную щель.
— Кой черт? Ты — Кэрри? — в голосе посетителя слышалось крайнее изумление.
— Ну конечно. Послушай…
— А я — Лерой! — радостно возвестил он. — Помнишь меня, детка? Я твой дядя!
Ей показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Свалится на пол — и конец. Лерой. Этого не может быть. Лерой. Совершенно невозможно. Лерой. Он наверняка давно отдал концы.
Одно его имя вызвало чудовищные воспоминания, повергло Кэрри в панику. Лерой. Сукин сын. Мерзавец.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — спокойно ответила она. Сердце так гулко стучало в груди, что ей казалось — он может услышать.
— Лерой! — пропел он. — Твой дядя, детка!
— Вы ошиблись, мистер. Лучше уходите, пока я не позвала копа.
— Можешь звать всех копов на свете. Я остаюсь.
132 
