— Ребенок жив? — осторожно осведомился лорд.
— Шамиль разрешил унести его из нашей переполненной комнаты в другое помещение, где было больше воздуха и где он мог спать вместе с няней. Он стал медленно поправляться.
«Какое странное совпадение! — подумал лорд, — Шамиль и царь Николай, ненавидящие друг друга, считающие делом жизни борьбу друг с другом, оба так любят детей! Возможно, если бы им довелось встретиться, именно любовь к детям помогла бы им найти общий язык!»
Однако время шло. Анна понимала, что долго разговаривать с лордом Этелстаном ей не позволят, и приступила к теме, ради которой и пришла.
— Я хочу поговорить с вами о Наталии Меликовой!
— Я уже виделся с ней, — быстро ответил лорд, — но ничем не могу ей помочь!
— Неужели нельзя ничего придумать? — взмолилась Анна. — Ведь без выкупа ее не отпустят!
— Имам уже сказал мне об этом.
— Если она останется здесь, с ней останется и ее брат. Если же она отправится в Константинополь, а именно этого и требует Шамиль, мы сможем забрать Дмитрия с собой.
— Я все понимаю, но, к сожалению, ничем не могу помочь!
Он думал, что Анна будет настаивать, но та улыбнулась:
— Я была уверена, что вы именно так и ответите! Как дипломат вы не можете опускаться до интриг. Наталия слишком молода, чтобы осознать это.
— Рад, что вы, княгиня, правильно меня поняли! Мне, право, очень жаль, что я ничем не могу помочь графине!
— Пора идти! — резко произнес переводчик.
Княгиня Анна протянула руку лорду. Он взял ее и поднес к губам.
— Надеюсь, в следующий раз мы встретимся в другой обстановке!
— Вы вселяете в меня надежду одним своим видом, милорд! Благодарю вас!
Лорд Этелстан еще раз поцеловал ей руку, и Анна вышла из приемной. Переводчик же поспешил к имаму доложить во всех подробностях об услышанном и, несомненно, кое-что добавить от себя.
Лорд Этелстан уже собирался удалиться в отведенную ему комнату, когда вошел Хаджи и доложил, что в честь лорда устроен праздник с танцами, местные жители все в сборе, ждут только лорда.
— К нам не так уж часто приезжают гости, — объяснил Хаджи, — поэтому сегодня есть повод повеселиться; мирные жители редко покидают Ведено!
Лорд Этелстан поблагодарил за приглашение и, завернувшись в накидку, последовал за Хаджи во двор.
Он слышал, что Шамиль сам не любил подобных празднеств, да и своим женам не позволял участвовать в них, но сейчас, казалось, все до единого собрались перед домом Шамиля. В центре двора была оставлена небольшая площадка для танцев.
Пламя от факелов из просмоленного дерева поднималось высоко в небо, озаряя смуглые лица и сверкающие из-под высоких папах черные глаза. Эти люди не знали иных развлечений, кроме войны, и лорд Этелстан чувствовал, с каким нетерпением они ждали музыки и танцев.
Кавказская музыка обычно исполнялась на тростниковых дудках — зурнах и трехструнных кифарах, жалобные звуки которых странно гармонировали с таинственными очертаниями гор. Монотонный, гипнотизирующий бой барабанов напомнил лорду о неистовых танцах с саблями, которые исполнялись лихими воинами.
Наконец, когда все заняли свои места, на площадку с робкой грацией выплыли женщины, и началась лезгинка. Все танцовщицы были в белых чадрах, кроме того, они стыдливо прикрывали лица длинными широкими рукавами своих одежд.
Лезгинка — танец дружбы и победы. Она начинается медленно, танцующие движутся как бы неохотно, но вот ритм становится быстрее, а барабаны начинают бить неистово и страстно. Тогда к женщинам присоединяются мужчины, окружая их и оттесняя назад.
Было любопытно смотреть на сверкающие в свете факелов кинжалы, страстные горящие глаза танцующих мужчин и пламенные взгляды подведенных тушью женских глаз, виднеющихся из-под чадры.
Народные танцы созданы для того, чтобы возбуждать в человеке его жизненную энергию. Глядя на огромное количество восторженных зрителей, лорд понимал, что лезгинка удалась. Он аплодировал вместе со всеми и, только когда начались танцы с кинжалами, вернулся в свою комнату. Устав за целый день, лорд быстро заснул, а барабанный бой еще долго продолжался, и в темноте раздавались страстные выкрики воинов…
Рано утром Хоукинс разбудил своего хозяина.
— Вам понравились вчерашние танцы? — спросил его Этелстан.
— Мне еще и не такое приходилось видеть, милорд, — недовольно буркнул Хоукинс.