47 
Росла его репутация надежного парня и отличного водителя. С машинами он управлялся так же, как с женщинами, — профессионально. Однако амбиции его шли гораздо дальше, чем зарабатывать пусть даже неплохие, в общем-то, деньги, крутя баранку чужого автомобиля. Слишком ото опасно, слишком на виду у всех. Нет, Джино хотелось другого. Войти в среду бутлеггеров — контрабандистов спиртного — вот что действительно необходимо, вот где его ждут настоящие деньги. Люди типа Мейера Лански, Багси Сигала и прежде всего Луканиа были его кумирами. Ведь все они начинали примерно с того же, что и он, но кто об этом сейчас вспоминает!
— Ты закончил? — обратился к нему с вопросом старик.
— Да.
Запечатав письмо к любимой поцелуем, Джино сунул руку в карман за деньгами, чтобы расплатиться со стариком.
— В это же время на следующей неделе?
— Конечно.
— Ей здорово повезло, твоей девушке.
— Вы так думаете? — Джино почувствовал себя польщенным.
— Очень немногие молодые люди пишут письма так, как это делаешь ты.
— Да ну? — Он усмехнулся. — Все очень просто, отец. Я люблю ее.
Старик клацнул вставной челюстью.
— Какое счастье быть влюбленным! Мы с женой прожили вместе шестьдесят два года, а теперь вот я остался один… — голос его задрожал. — Она была такой усталой… Теперь ей уже лучше… Я каждую неделю хожу на ее могилу.
Джино достал и протянул старику еще два доллара.
— Купи ей цветов, отец, от меня.
— Спасибо. — Старик и в самом деле был полон благодарности. — Она так любила лилии, больше всех других цветов.
— Ну вот и отлично.
Попрощавшись с ним этой фразой, Джино выбежал на улицу и устремился вперед, раскачиваясь на ходу. Написав письмо Леоноре, он всегда испытывал душевный подъем, а тут еще его сегодня хотел видеть сам великий Луканиа. Означать это может лишь одно — дела начинают идти в гору!
На этот раз встреча проходила не на заднем сиденье «кадиллака», а в баре у Ларри, в общем зале. Луканиа, сидя за столом, болтал ложечкой в вазочке с итальянским мороженым, в то время как Эдди и пара других телохранителей бросали по сторонам внимательные настороженные взгляды.
— Присаживайся. — Луканиа был радушен, но дружелюбие его имело известные пределы. Он вновь вышел на охоту за молодым пополнением, и сейчас ему хотелось выяснить, не появилось ли у Джино желания войти в его организацию.
Джино испытывал удовлетворение, хотя и прекрасно понимал, что он всего лишь один из многих, кому сегодня великий человек сделает или уже сделал подобное предложение.
— У меня есть собственные планы, — со значением в голосе ответил он.
Луканиа приподнял бровь.
— Честолюбие не мешает человеку до тех пор, пока он не оказывается у кого-то на пути.
— Нет, — покачал головой Джино, — мои планы очень просты.
Они и вправду оказались очень просты. Он хотел основать собственную бутлеггерскую империю, только и всего.
И, как ему казалось, он знал лучший способ воплотить свои стремления в жизнь.
Алдо Динунцио вышел из тюрьмы в состоянии, близком к исступлению.
Джино уже поджидал его.
— У тебя есть связи, у меня — идеи.
— Не говори мне о деле. Сначала я должен посчитаться с той сучкой, что нас заложила.
— Конечно, само собой. Но почему ты так уверен, что это именно она?
— Да потому, — сурово отрезал Алдо. — Хочешь отправиться со мной — пошли!
Джино зашагал рядом с Алдо, надеясь, по возможности, удержать его от таких поступков, о которых впоследствии придется пожалеть. Алдо нужен ему. Нельзя допустить, чтобы он вновь вернулся за решетку. Его двоюродный брат, Энцо Боннатти, стал к этому времени в Чикаго по-настоящему крупной фигурой, и, как Джино себе представлял, именно он должен будет помочь им.
Алдо успел уже выяснить, что сучку зовут Барбара и что работает она в банке. Живет вместе с родителями и братом в аккуратном маленьком домике в итальянском квартале, помолвлена с полисменом.
— Долбаный коп! — Алдо застонал от злобы. — Я раздавлю ему яйца!
Они подошли к входу в банк незадолго до его закрытия. Каждую выходившую из дверей женщину Алдо останавливал вопросом:
— Не вы Барбара Риккадди? Не вы? Вы? Вы? Итак он опросил шестерых. На пороге появилась седьмая: высокая, с каштановыми волосами и покрытым веснушками лицом. Очки, юбка ниже колена. На вопрос Алдо она ответила решительным голосом:
— Да, это я. А вы, как я понимаю, Алдо Динунцио. Я слышала, что именно вы собираетесь со мной сделать, и вот что я вам на это скажу…
47 
