4 
Такие были в Таллире и в Маглане. Но корабли лишними не бывают. Если стерегут русло, то, следовательно, в дальний набег уже не пойдут. И вообще торговцам там нечего опасаться. На Лемуре таллирцы и магланцы разбойничать не позволяли никому, кроме тех случаев, когда они грабили друг друга. Но это святое и посторонних не касается. Невыгодно деловых гостей дергать за самое дорогое – кошелек. Торговые люди такого очень пугаются, другими путями начнут пользоваться, где побезопаснее. А это значит, что не будет пошлин, да и торговля прекратится, и захиреет все без нее.
Опять же если Котией владеют одни, а в русле хозяйничают другие, то купцам приходится и тем и тем пошлины платить. А это неудобно и неприятно, торговля не очень-то дружит с таможнями. Да и пугаются они, когда по протокам дельты снуют боевые корабли. Они ведь не просто свои границы там охраняют, а в любой момент готовы сойтись с кем-нибудь в горячей абордажной схватке.
Уж не знаю, как и кто там договаривался, но всякие войны за дельту вдруг прекратились, и на ее болотистых землях возникла новая страна – Котия. Не сказать, что великая: даже короля не было, обходилась герцогом, да к тому же титул его люто оспаривали везде, за исключением Таллира и Маглана. Зато были у нее свой флаг и герб и, самое главное, таможня. Единственная таможня в низовьях реки. И очень даже серьезная таможня, с серьезным отношением к делу. Всякий пришедший сюда корабль должен был предъявить трюмы к осмотру, по результатам которого назначалась пошлина. Цифры брались не с потолка, а из толстых книг, к которым не придерешься. За взятки здесь охотно рубили руки, и вообще, по отзывам торговых людей, все было налажено в высшей степени четко. Под прицелом крепостной артиллерии подходишь к причалам, на борт поднимается досмотровая команда с писарями, час-другой – и ты свободен, и чуть беднее, чем в тот момент, когда пришел. Бумага с печатью, и все – разбойники из Таллира и Маглана не потребуют ни монетки за дальнейшее плавание и, даже более того, будут оберегать от нападений иноземных грабителей.
Другая статья доходов с порта – перегрузка товаров с морских кораблей на речные и наоборот. Организована на высоком уровне, цен не задирают, так что купцы платили без лишнего ворчания.
Здешние купцы – тот еще народ. Каждого первого можно смело вешать по статье «шпионаж». По своему опыту сужу: чуть ли не сто процентов сведений, которые я сейчас перечислил, были получены именно от этой публики.
Они и обо мне и о моих секретах также кому-то потом рассказывают. И что интересно – совершенно бесплатно. Их можно понять: стараются всеми доступными способами налаживать доверительные отношения с хозяевами тех земель, где приходится торговать.
Неприятно лишь то, что доверительные отношения они при этом пытаются наладить сразу со всеми. Не стесняясь с методами. И вообще ничего не стесняясь. Ничего святого…
У Котии, разумеется, имеются какие-то крайне запутанные договоры с парочкой не в меру агрессивных соседушек. И по договорам этим, само собой, она делится тем, что получено с купцов, рыбаков и крестьян, которые окучивают жалкие наделы среди болот. Выращивают при этом вовсе не хлеб, а какую-то дурную траву, родственником которой, я так понимаю, является широко известная даже в кругах, бесконечно далеких от ботаники, индийская конопля. Только родственник наш бедный, по сути никчемный. Здешнюю дурь уважают, в сравнении с банальной марихуаной она будто редчайшее коллекционное вино на фоне трехкопеечного портвейна, выжатого из гнилых яблочных огрызков. Для кайфа ее надо немного, и кайф этот дикий, привыкание стойкое и быстрое. Даже демы не гнушаются контрабандные сделки с таким товаром проворачивать, потому как за морем наркота куда скромнее по качеству.
Впрочем, как и везде: дельта Лемуры – это нечто вроде легендарной Чуйской долины. Считается, что лучше сырья, чем здесь, нигде не найти. Наркоконтроля этот мир никогда не видел и не скоро увидит. Дурь – обычный товар, никакого криминала здесь за ней не числится. Так что местные не считают занятие котских крестьян предосудительным занятием. И никто не удивляется тому, что честному хлебу они предпочли хрен знает что.
Ведь хлеб чуть ли не в двадцать раз невыгоднее, и цена сильно различается в зависимости от года. А у дури таких колебаний не бывает.
4 
