Рыбаки редко вызывают подозрения: слишком маленькая посудина, на такой ни пиратством не позанимаешься, ни контрабанду не повозишь. Хотя в моем мире морским разбойникам достаточно быстроходных маломерных катеров, но здесь до такого прогресс еще не дошел.
Флот дожидался их возвращения в неглубоком проливе между островами. Делали мелкий ремонт кораблям, вытряхивали душу из перехваченного шпионского гонца или просто предавались безделью.
Баркас вернулся на четвертый день. Лазутчики изучили обстановку в гавани, потолкались немного в городе, поглазели издали на крепость. В общем, выполнили все, что им было приказано.
И сумели меня удивить.
– Чедар, или как вас там. Разведчики вернулись.
– Я знаю.
– Вы каждый день рассказывали мне детали обстановки в гавани Шрадра.
– Да, каждый день в одно и то же время. И я рассказывал не о всей гавани, а о некоторых ее частях.
– Я очень хочу знать: каким образом вы узнали, что позавчера на втором причале слева от главных ворот стояла галера Братства Ножей?
– Вам интересно только это?
– Нет, мне интересно все. Вы в точности рассказали о расположении всех крупных кораблей, которые были в гавани на тот момент. Хотя нет, один пропустили: он находился на ремонтной стоянке вблизи последней башни сторожевой линии.
– Это место не просматривается из цитадели.
– Вы не называли деталей, если не считать количества мачт и типа кораблей. Но про ту галеру добавили, что она принадлежит Братству.
– Неудивительно – ведь только они красят фальшборт красной краской, такое можно легко разглядеть от самой крепости. И вообще это особая ота, ее знаю даже я… человек, потерявший имя, много лет просидевший взаперти.
– Я жду ответа.
– Вы знаете ответ – мое имя осталось в Цитадели Старых Королей, поэтому временами я могу видеть то, что там происходит.
– Начнем с того, что я в такое никогда не верю.
– Тогда каким образом я мог получить такие сведения? У вас есть другой ответ? Думаю, что нет.
Ответа у меня и правда не было. После освобождения у этого узника даже своей одежды не осталось – прежнее заскорузлое тряпье никуда не годилось. Будь у него рация, ее бы заметили. Да и откуда здесь радиосвязь? До примитивных громоздких приемников еще несколько веков прогресса.
Этот человек мне очень нужен, и приходится бороться с соблазном отдать его тем ребятам, которые так лихо выпотрошили агента демов. Бедолага вспомнил даже то, чего не должен был помнить. Я не тот, что прежде: я стал взрослее, жестче, иногда бываю излишне жесток. Но некоторые понятия из прежней жизни для меня священны до сих пор, так что этот странный человек неприкосновенен.
– Я не верю в сверхъестественное.
– Когда-нибудь вы найдете этому свое любимое рациональное объяснение, как и говорили. А пока что будьте прагматичным, не надо отвлекаться на бесполезные сомнения, используйте все, что только возможно, не думая о подоплеке. У вас теперь есть возможность иногда наблюдать за гаванью Шрадра, так что будет глупо ею не воспользоваться.
– Иногда?
– Я не хозяин потерянному имени. Я могу видеть гавань лишь в определенное время. И не каждый день, иногда случаются перерывы.
– Фееричный бред…
– Может, и так. Но этот бред прекрасно работает.
– Мои люди насчитали в гавани четырнадцать боевых кораблей.
– Так и есть.
– Это минимум полторы тысячи тех еще головорезов. Плюс городская стража и гарнизон солдат наместника в крепости. По силам получается приблизительно равное количество с нашим составом, но это лишь при неожиданном нападении. А неожиданно напасть не получится: ведь в том районе очень много кораблей крутится днем и ночью. К тому же шпионы на севере могли послать не одного гонца. Демам потребуется часа три-четыре, чтобы дождаться подкрепления. Даже при неожиданном нападении с нашими силами будет сложно справиться с противником за такой ничтожный срок. Без эффекта внезапности вообще нет шансов. К тому же я еще не упоминал логова жрецов. Серое братство, темные жрецы, слуги погани – называйте их как знаете, суть не изменится. Они любители повозиться с разными тварями, так что воевать нам, возможно, придется не только против людей. И вообще при своих подсчетах я скорее преуменьшал величину их сил, чем был объективным. При таких обстоятельствах вообще нет смысла выступать, можно прямо сейчас разворачиваться на север. Мы воины, а не самоубийцы.