– С церковью и у меня были проблемы…
– Какие?
– Да так… пустяки. Их милые палачи сломали мне ноги, не говоря уже о прочих радостях. Очень хотели узнать тайны стражей, а я, сам понимаешь, ну никак не мог им отвечать, потому как ни о каких тайнах знать не знал.
– Эти палачи потом сильно сожалели?
– К несчастью, злодейка судьба нас разлучила. Временно. Одного из них я, впрочем, не забываю. Стараюсь каждый год порадовать чем-нибудь, чтобы не сильно скучал в ожидании неминуемой встречи. Вот недавно его повысили, а новая должность подразумевает безбрачие и строгое поведение. Один мой человек, который там как раз выполнял щекотливое поручение, в честь этого события устроил счастливчику подарок. Нанял всех городских женщин нестрогого поведения и хорошо заплатил за то, чтобы они людным днем толпой заявились к резиденции церковников и начали стучать в двери и стены, требуя выдать им величайшего любовника всех времен и народов.
– Того самого, которого вы до сих пор забыть не можете?
– Да. Цавус. Хорек редкостный.
– Шутка безобидная.
– Такие шутки не дают ему забыть о том неизбежном моменте, когда мы опять свидимся. Уж поверьте, об этой встрече он боится думать, так что я всегда рад напомнить.
– Да, есть и у меня знакомые церковники. И тоже мечтаю увидеться с некоторыми.
В небесах захлопали крылья, на планшир ловко плюхнулся Зеленый, с интересом покосился на серого сородича, поинтересовался:
– Откуда вы это пугало взяли, кретины?
– И тебе привет, Зеленый, – ответил я на это и задал встречный вопрос: – Ты опять вырвался из клетки или тебя отпустили вовремя? Корабли зашли в устье?
– Ножичком между ребер – и порядок, – очень мутно ответил птиц и прозрачно намекнул: – Так язык пересох, что вот-вот вспыхнет.
Никогда еще не видел, чтобы Зеленый просил воду, но давать ему алкоголь по первому намеку – значит баловать и вообще потакать его постыдной слабости. Пусть для начала все доложит, а там видно будет.
– Вон море, пей сколько влезет, для тебя ничего не жалко.
– Да ты бы еще в уборную со своей кружкой сунулся!
– Если хочешь чего-то, кроме воды, для начала давай рассказывай. Не верю, что просто так улетел, без послания.
Попугай покосился с недоверием, справедливо подозревая, что, выпотрошив его на предмет информации, я тут же позабуду про всякие намеки на поощрение. Но мы с ним не первый год знакомы, знает, что все равно своего добьюсь. Вздохнул так печально, будто только что осознал всю греховную сущность мироздания, и, пытаясь копировать манеру разговора Арисата, пробубнил:
– Вошли в реку на попутном ветре и приливе. С ходу высадились на причалах Атарсиса, много добычи. Солдат почти нет, взяли легко. Завтра поднимемся выше, через два дня вернемся к устью, там встретимся. Жду птицу с ответом по месту встречи.
Отлично. Мои люди уже взяли первый город из трех запланированных. Еще и окрестным мелким поселениям достанется. Даже если консул быстро получит эти известия и попробует запереть мой флот в реке, ничего не получится. Кораблей у него не так много, а их козырь в виде огнеметных машин не очень-то работает против воинства стража.
– Вот так-то лучше, Зеленый.
– Горю! Язык горит! Спасайте родненького!
– Водичка, Зеленый, водичка. Спасайся на здоровье.
О том, что остров может оказаться необычным, я подозревал с самого начала, и чем дальше, тем больше в этом убеждался. Здешнее море не без странностей, и суша здесь встречается всякая. В том числе и нормальная на вид, но причаливать к ней не стоит ни при каких обстоятельствах.
Так вот, у всех здешних островов есть одна удобная особенность. В ясную погоду над каждым можно заметить или облачную шапку, или хорошо выделяющуюся на фоне синевы небес дымку. Таким образом, можно узнать о близости суши задолго до того момента, когда ее можно будет увидеть.
Этот остров был не таким. Над ним не было ни облаков, ни дымки. И это при ясных небесах и погоде, близкой к штилевой. Парусник едва плелся, признаки суши не могли появиться неожиданно, и я не догадывался о ее близости до того момента, когда впередсмотрящий не заорал со своего гнезда на мачте:
– Земля по курсу!
Приблизительно через час я сумел увидеть ее с палубы. Едва заметная выпуклость на горизонте. Изучил ее в подзорную трубу: прекрасно разглядел одинокую гору с пологой вершиной, зелень на склонах и радостное взору моряка отсутствие бурунов от прибоя на опасных рифах.