– Ну а ты чаго хавкой хлопаешь?! Пшел прочь от бочек! Слазь, говорю! – на этот раз Альто прокричал по-геркански, поскольку обращался непосредственно к Дарку, и интенсивно замахал рукой. – Живей, живей, не задерживай!
Не понимавшему, что происходит, Аламезу оставалось лишь безропотно подчиниться и надеяться, что рано или поздно, но всё объяснится. Впрочем, Провидение решило не издеваться ни над гномами, ни над морроном и довольно быстро расставило точки над «i», оправдав действия лишь чуть-чуть предвосхитившего события Альто. Избавившись от доспехов, гномы закинули их на телегу и тут же принялись сгружать бочки, оставив на месте только две, те самые, в которых безмятежно спали разведчики. Потратив на всё про всё, включая и ругань между собой, не долее полминуты, Сыны Великого Горна принялись привязывать к передку гремучего экипажа с потрескавшимися колесами и погнутой задней осью длинные, толстые канаты.
Дарк часто слышал от гномов рассказы, что махаканские караванщики были сильнее и выносливей многих тягловых животных и никогда не использовали для перевозки грузов лошадей, хотя бы по той причине, что в подземелье парнокопытные не водились, а завезенные не приживались. Одно дело слышать, а совсем иное – узреть собственными глазами. Аламез с нетерпением ожидал, когда ему выпадет шанс стать свидетелем этого необычного и очень увлекательного зрелища… хотя бы на парочку минут, пока движимая гномьей силой телега не умчится вдаль и не скроется из виду, но неожиданно быстрое развитие событий не дало моррону воплотить в жизнь давнюю мечту. Он так и не увидел, как запряженный дюжиной махаканцев экипаж тронулся с места.
Из-за поворота дороги внезапно показались враги. Это был сводный отряд стрелков, состоявший не только из лучников и арбалетчиков, но и из бывшей обслуги корабельных катапульт, взявшейся теперь за самодельные пращи. В рядах более сотни бойцов не чувствовалось паники и страха, в них царила лишь железная дисциплина и желание убивать. Это могло означать лишь одно – непонятно в чем, но Румбиро сильно просчитался. Шеварийцы заметили ловушку и обезвредили её, каким-то чудным образом быстро и без лишнего шума перебив команду засевших под мостом диверсантов. Незнание возможностей противника подвело отличного командира, из-за просчета которого врагу не только не был нанесен ощутимый урон, но практически было оказано содействие. На возведение переправы шеварийцы потратили бы несколько долгих часов. Теперь же отступающий гарнизон оказался в незавидном положении, можно даже сказать, ситуация приобрела трагический характер. Лишенные форы во времени, гномы уже не могли отступить и укрыться за городскими стенами; им оставалось лишь драться.
Не успели махаканцы оправиться от удивления, как шеварийцы, построившись в три шеренги, дружно вскинули оружие и прицелились. Однако первый и, в общем-то, мощный залп, произведенный к тому же с не очень большой дистанции, не застал Сынов Великого Горна врасплох. Гномы молниеносно прижались друг к другу и сомкнули стальные щиты, приняв на них большую часть болтов, камней и стрел. Махаканская сталь прочна, она отлично выдержала мощные удары многочисленных снарядов и не подвела ни одного из своих владельцев. Раненых не было, и лишь двое низкорослых крепышей упали замертво. Стрелы или болты (Дарк точно не разглядел) неудачно попали им в прорези глухих шлемов.
Сам моррон во время вражеского залпа даже не пригнулся, поскольку прекрасно знал привычки армейских стрелков. Никому из мастеров наконечника и оперенья и в голову не придет целиться в стоявшего на удалении от основной массы отряда солдата, если он, конечно, не командир. В подобных ситуациях что лучники, что арбалетчики предпочитают экономить время на прицеливание, чтобы повысить скорострельность и повторно спустить тетиву еще до того, как противник произведет ответный залп.
Дарк не ошибся, над его головой не пролетело ни одного снаряда, а вот шеварийцы по самонадеянности допустили роковой просчет. Едва стальные наконечники да мелкие камни отбарабанили по махаканским щитам, как первая шеренга низкорослых воинов дружно разомкнула щиты и выпустила вперед вторую. Боевые топоры с секирами пока еще болтались за спинами и на поясах постепенно приходящих в ярость гномов. Их левые руки были заняты щитами, а вот в правые, в которые как будто перешел весь праведный гнев расстроенных тщетностью своих строительных трудов махаканцев, были крепко зажатые камни.