20 
На мгновение выходом показался долгий холодный душ — лишь временное решение. Но ничего, надо надеяться, вскоре ему удастся обеспечить себе другое, более подходящее лечение.
И Жан-Клод направился в ванную, снимая на ходу рубашку. Хотя, возможно, ждать придется не слишком долго. Потому что они очень скоро снова встретятся. Это было единственное, в чем Лассаль абсолютно не сомневался.
На следующий день во время полуденного перерыва в магазине раздался телефонный звонок, и Джорджия подняла трубку.
— Алло? — Произнося это, девушка почувствовала нервные покалывания во всем теле. Инстинкт уже говорил ей, кто именно отзовется на другом конце линии.
И инстинкт не подвел ее. Едва заслышав знакомые угрожающие нотки, Джорджия почувствовала, как волосы у нее на затылке буквально зашевелились.
— Доброе утро, месье Дюваль. Чем могу служить? — Девушке казалось, что громкий стук ее сердца заглушал звук собственного голоса.
— Я хотел поинтересоваться: возможно, вы уже пересмотрели ответ на мое недавнее предложение после двухнедельного обдумывания?
— Нет, я не передумала. Мой магазин не продается.
На другом конце помолчали.
— Вы уверены? Думаю, это решение может оказаться не очень мудрым.
— Что вы хотите этим сказать? — Голос Джорджии неожиданно стал резким. — Или это завуалированная угроза?
Опять молчание.
— Конечно же, нет. — Девушка буквально видела его зловещую улыбку рептилии. — Но все же я буду великодушным, несмотря на ваш отказ. Итак, сегодня среда. Я дам вам время все окончательно обдумать до конца уик-энда. Кто знает? Возможно, к тому времени вы почувствуете склонность изменить свое мнение. Ну а пока всего хорошего, мисс Ди. — И в трубке щелкнуло.
Джорджия швырнула трубку.
— Это был он! — известила она Кэй, которая уже стояла перед ней с обеспокоенным видом. — Быстро! Где моя сумочка? Я немедленно должна позвонить Лассалю!
Следующие десять минут Джорджия беспрерывно набирала все номера, полученные от Жан-Клода. Один был занят, другой не отвечал, а по третьему девушке ответили, что его там нет. Но она поговорила с секретаршей и оставила сообщение для Лассаля с просьбой ей позвонить. И чем быстрее, тем лучше. Теперь оставалось только ждать.
После трех часов дня, так и не дождавшись звонка Жан-Клода, Джорджия вновь связалась с его секретаршей, чтобы удостовериться, что ее сообщение было передано. Секретарша подтвердила. Но почему же он тогда не позвонил? Джорджия снова набрала два других номера, но это ничего не дало: по одному невозможно было дозвониться, а по другому никто не отвечал.
— Что же мне теперь делать? — плакалась она Кэй, которая готовила вешалки и шкафы к новой коллекции летней одежды, прибывавшей на следующий день из Франции. — Не понимаю, почему он не звонит?
Джорджия чувствовала, что ее сердце разрывается на части, наполняясь горьким разочарованием.
Ровно в три тридцать телефон ожил. Девушка тотчас бросилась к нему. Слава Богу! Наконец-то! Но это оказался вовсе не Лассаль, и когда Джорджия спустя несколько минут положила трубку, ее всю трясло так, что она боялась потерять сознание.
— Господи, Кэй, я не могу поверить… Произошло что-то ужасное. — Она упала в кресло за прилавком, чувствуя себя совершенно разбитой. — Товар из Франции. Вся наша летняя коллекция. Вся партия исчезла. Никто не знает, где она.
— Звони Лассалю. — Кэй подошла и встала позади Джорджии, ободряюще положив руку ей на плечо. — Давай же, — настаивала она, пододвигая телефон к девушке. — Он единственный, кто в данный момент сможет нам помочь.
Джорджия опять не нашла Жан-Клода. К этому времени она потеряла всякую надежду, но все же оставила третье, близкое к истерике, сообщение секретарше:
— Прошу вас, попытайтесь его найти. Передайте, что это очень, очень срочно. Попросите его связаться со мной. Случится беда, если он этого не сделает!
Но ко времени закрытия магазина ничего не изменилось.
— Я еду домой, — сказала она Кэй. — Сидеть здесь не имеет смысла.
Джорджия оставила свой домашний номер секретарше Лассаля, чтобы та могла найти ее, хотя, похоже, он так и не объявится. Во Франции было уже больше семи часов.
— С утра я сразу попробую еще раз найти его. — Но по дороге домой девушка подумала, а будет ли в этом звонке какой-нибудь смысл. Возможно, он обманул ее. Вовсе и не собирался ей помогать. Может, это была игра его садистского больного воображения. Внутри все похолодело. Ей придется сражаться с Дювалем в одиночку.
20 
