Сью и сама не могла разобраться толком в своих ощущениях. На нее накатили усталость и безразличие ко всему. Даже к сделке, которая обеспечивала ей отпуск. Даже к отпуску, о котором они мечтали с Дюком.
За спиной Сью услышала шаги. Она выпрямила спину, которая согнулась сама собой, словно на нее положили тяжелый мешок.
— Вы еще не ушли, Сьюлен?
— Я… я… — пробормотала Сью и окончательно растерялась. — Нет, еще не ушла.
— Сьюлен, вы в порядке?
Джеффри Рэндом спустился на несколько ступенек, встал перед Сьюлен и заглянул в ее глаза.
— Да, то есть… нет… — Сью опустила голову, но Джеффри протянул руку и осторожно приподнял ее подбородок.
— Нет, вы не в порядке, — сурово констатировал он. — Мне сразу нужно было это сделать.
— Что? — недоуменно посмотрела на него Сью.
— Пригласить вас пообедать… или поужинать. Мне показалось, что вам нужен человек, с которым вы смогли бы поделиться тем, что так вас тревожит.
Сью, всегда ненавидевшая жалость, внезапно почувствовала такой острый приступ жалости к самой себе, что слезы сами хлынули из ее глаз.
Джеффри Рэндом поднялся на одну ступеньку и прижал ее голову к своему плечу. А Сью даже не думала сопротивляться этому благородному порыву.
— Лин, да что с тобой, в конце концов?! — раздраженно поинтересовался Майк у сестры, которая взялась помогать ему на кухне и колошматила по куску мяса так, словно на нем была фотография ее злейшего врага. — Папа всегда говорил, что если ты хочешь поесть мягкого мяса, то и обращаться с ним нужно мягко. Я же велел тебе завернуть его в пленку. И попросил тебя отбить его, а не отколошматить.
Лин швырнула молоток на стол и скрестила руки на груди. Майк тяжело вздохнул: с сестрой явно творилось что-то неладное.
— Лин, ну скажи мне, в чем дело? — серьезно посмотрел на нее Майк.
— Ты не поймешь, — хмуро отозвалась Лин, глядя сквозь холодильник.
— Ладно, я не пойму, — согласился Майк. — Но ты хотя бы выговоришься.
— Спасибо, Майк, но мне не это нужно, — грустно улыбнулась Лин. — Извини, что испортила мясо.
— Ничего, чутье подсказывало мне, что будут жертвы. А кто предупрежден, тот вооружен.
— Ты что, забил мясом весь холодильник?
— Нет, просто купил два куска. В конце концов, его можно заморозить, хотя папа говорил, что нет ничего хуже мороженого мяса в руках неумелого повара.
— А ты многому у него научился, — с уважением посмотрела на брата Лин. — И когда только успел?
Майк пожал плечами и выложил на отбитый кусок мяса смесь разрезанных на четвертинки оливок, обжаренных грибов и лука.
— Мы часто болтали на кухне, а он обычно готовил. Иногда я помогал ему, но чаще смотрел. Знаешь, это было очень интересное зрелище.
— И полезное, — улыбнулась Лин.
— И полезное, — согласился Майк. — Конечно, я не смогу готовить, как он, но кое-что из его книжки мне по силам.
— Майк, знаешь что…
— Что, Лин?
— Ты все еще хочешь, чтобы я помогла тебе разучивать роль в спектакле?
Майк отложил ложку и повернулся к сестре.
— Ты серьезно?
— Серьезнее некуда.
— Только учти, мне досталась роль Тибальта.
— Да хоть Джульетты, — засмеялась Лин. — А это было бы забавно. Майкл Миндселла играет Джульетту!
— Между прочим, — укоризненно покосился на сестру Майк, — во времена Шекспира женские роли исполняли мужчины.
— Ох какие мы умные. И не скажешь, что еще совсем недавно торчали в штрафном за глупую выходку. В общем, можешь рассчитывать на мою помощь, Майк.
— Спасибо, сестричка.
Чтобы не мешать Майку, Лин перебралась в гостиную и села на диван. За окном послышался шум машины. Мама? — предположила Лин, но скоро поняла, что ошиблась. Судя по звуку небрежно сброшенных ботинок, вернулся отец. Теперь он, похоже, считает пешие прогулки напрасной тратой времени.
— Привет, дорогая, — бросил Дюк дочери и полюбопытствовал: — Мама уже дома?
— Нет, — мрачно покачала головой Лин.
— А Майк?
— Да, он на кухне. Готовит, — не меняя тона, ответила Лин.
— А ты уже сделала уроки?
— Весь вечер только о них и думала.
— Что это за саркастический тон?
— У меня проблемы, — не выдержала Лин. — И раньше они тебя интересовали.
Дюк присел на диван и внимательно посмотрел на дочь. Лин показалось, что в его глазах промелькнуло что-то знакомое, родное, но это что-то быстро исчезло.