ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  183  

Блестяще! Еще не хватало проиграть дело из-за парня, которого даже не вызывали к свидетельской трибуне. Я побрела обратно к служебному входу.

— Кто это там разоряется? — спросил дворник, давя окурок подошвой. — Этот карлик?

— Он не карлик, а «маленький человек», — поправила я.

Дворник непонимающе на меня уставился.

— А я что сказал?

Дверь захлопнулась у него за спиной. Я ужасно замерзла, но не пошла следом за ним: не хотелось поддерживать светскую беседу, пока мы будем подниматься по лестнице. Этот дворник, по сути, олицетворял самую большую опасность для наших доводов. Если позволить людям абортировать эмбрионы с ОП или синдромом Дауна, что произойдет, когда медицинские технологии позволят предугадывать красоту ребенка или, допустим, доброту? Какие полномочия получат родители, которые хотели сына, а зачали девочку? Кто будет проводить черту?

Как ни горько было это признавать, но Лу Сент-Пьер прав. Люди всегда говорят, что полюбят своего ребенка несмотря ни на что, но они не всегда говорят правду. Иногда вопрос касается конкретного ребенка. Должно же быть какое-то объяснение, почему голубоглазых светловолосых детишек усыновляют направо и налево, а темнокожие и инвалиды томятся в приютах годами. Одно дело — слова, совсем другое — поступки.

Джулиет Купер недвусмысленно дала понять: некоторым детям лучше вообще не рождаться на свет.

Например, тебе.

Или мне.

Амелия

Как бы я ни обольщалась, что, открыв мой маленький секрет, папа начнет обращать на меня внимание, все иллюзии рассеялись, когда я поняла, что собственными руками построила себе новый ад на земле. В школу мне ходить не разрешали, что было бы круто, если бы вместо уроков я не должна была торчать в здании суда и перечитывать одну и ту же газету по сто раз. Я воображала, что родители поймут, как напортачили, и воссоединятся, чтобы позаботиться обо мне, как уже случалось после твоих переломов. Но в больничном кафе они так громко орали друг на друга, что стажеры наблюдали за нами, как за героями реалити-шоу.

Мне не разрешили проведать тебя даже во время долгого обеденного перерыва, когда мама поехала в больницу. Наверное, меня официально провозгласили «пагубным влиянием».

Поэтому я, если честно, слегка удивилась, когда мама принесла мне шоколадный милк-шейк перед возобновлением слушания. Я сидела в ужасно душном конференц-зале, где отец оставил меня, а сам ушел давать показания с каким-то кретином-адвокатом. Как мама умудрилась отыскать меня в этом огромном здании, я не знаю, но когда дверь отворилась, я даже рада была ее видеть.

— Как там Уиллоу? — спросила я, потому что а) я знала, что должна это спросить; б) меня действительно это интересовало.

— Нормально. Доктор говорит, что мы сможем забрать ее домой уже завтра.

— Повезло вам — даже няньке платить не надо, — сказала я.

Глаза у мамы вспыхнули от досады.

— Ты же не думаешь, что я и впрямь радуюсь такой экономии?

Я пожала плечами.

— Возьми, — сказала она, протягивая мне милк-шейк.

Я обожала шоколадные коктейли и вечно умоляла маму купить их мне, хотя они стоили в три раза дороже обычного пломбира. Иногда она соглашалась, и мы пили его вместе, разглагольствуя о прелестях шоколадного мороженого. Вы с папой никогда нас не понимали, поскольку принадлежали к тем немногим несчастным, которые родились с любовью к ванильному вкусу.

— Хочешь? — тихо спросила я.

Она покачала головой.

— Нет, пей сама. Лишь бы не возвращала его обратно.

Я перевела взгляд на нее, потом снова на крышку коктейля, но ничего не сказала.

— Наверное, я могу тебя понять, — сказала мама. — Я же знаю, каково это, когда что-то начинаешь — и теряешь над собой контроль. Ты хочешь остановиться, потому что это причиняет боль и тебе, и твоим близким, но из каждой схватки выходишь побежденной.

Я не верила своим ушам. Откуда она знала, как я себя чувствую? А я ведь чувствовала себя именно так каждый божий день.

— Ты недавно спрашивала, как изменился бы мир без Уиллоу, — сказала мама. — И вот что я тебе отвечу: если бы Уиллоу не родилась на свет, я все равно искала бы ее взглядом в проходах супермаркетов, в банках и боулинг-клубах. Я бы всматривалась в лицо каждого встречного, надеясь отыскать ее лицо. Это такая странность деторождения: ты знаешь, когда твоя семья уже полная, а когда — еще нет. Если бы Уиллоу не было, мир был бы для меня именно таким — неполным.

  183