Особенно,... 
92 
Первым сообщником Сен-Мара в задуманном им предприятии по устранению Ришелье стал его лучший друг 19-летний советник парижского парламента Франсуа Огюст де Ту, горячий сторонник примирения с Испанией. Он привлек к участию в заговоре маркиза де Фонтре, знатного дворянина из Лангедока, калеку, изуродованного двумя горбами. Однажды де Фонтре вместе с несколькими молодыми дворянами осмеял спектакль, поставленный, как выяснилось, по распоряжению Ришелье. Кардинал не забывал таких выходок. Встретив через несколько дней маркиза в зале своего дворца, в минуту, когда докладывали о прибытии иностранного посла, Ришелье громко произнес: «Посторонитесь, господин Фонтре. Посол прибыл во Францию не для того, чтобы рассматривать уродов». По-видимому, дело было все-таки не только в личной неприязни, что подтверждается и последующей ролью Фонтре в «заговоре Сен-Мара». Маркиз был давним и убежденным сторонником разгромленной, но не уничтоженной испанской партии при французском дворе. Переодетый монахом-капуцином, де Фонтре ездил в Мадрид для встречи с Оливаресом. Глубокая неприязнь к Ришелье и осуждение проводимой им политики осенью 1641 году объединили Сен-Мара, де Ту, де Фонтре, Гастона Орлеанского, Герцога Бульонского и Анну Австрийскую Каждый из них опирался на свою группу доверенных людей. В совокупности это был значительный круг заговорщиков, и он представлял серьезную угрозу для первого министра.
Сен-Мар и опытные заговорщики — Гастон Орлеанский и герцог Бульонский вместе составили проект договора с Испанией; точнее, оба герцога любезно диктовали, а Сен-Мар собственноручно писал этот крайне компрометировавший его документ. По договору король Испании должен был выставить 12000 человек пехоты и 15000 кавалерии, а также обеспечить крупными пенсиями руководителей конспирации. Гастон Орлеанский намеревался в случае удачи занять престол, Сен-Мар — место Ришелье, а испанцы — получить выгодный мир, которого они давно и тщетно добивались, воюя с Францией.
«Испанский Ришелье», как его называли современники, долго тянул с подписанием бумаги. Решился он на это только после того, как узнал, что кардинал, несмотря на тяжелую болезнь, вместе с королем двинулся во главе сильной армии на юг, чтобы перенести войну в Каталонию.
Экземпляр подготовленного документа заговорщики передали Анне Австрийской, которая в конечном итоге и предала их. В последний момент она переметнулась на сторону кардинала. У королевы были на то свои причины. Видя постоянно ухудшающееся здоровье мужа, она надеялась на скорое вдовство и на регентство. Дав согласие участвовать в заговоре, она серьезно рисковала в случае его провала.
Сен-Мар досаждал королю нападками на Ришелье, все чаще он пренебрегал придворными обязанностями, ничего не смысля в военном деле, он позволял себе делать замечания опытным воякам. Король все с большим трудом переносил дерзости своего бывшего любимца.
7 июня 1642 годы доверенный человек королевы барон де Брассак доставил Ришелье текст хранившегося у нее тайного договора Гастона Орлеанского с Испанией и сопроводительное письмо, в котором Анна Австрийская заверяла кардинала, что отныне намерена «быть в его партии, зная, что Его Высокопреосвященство также поддержит ее и не оставит своей помощью». Кардинал настоял на аресте заговорщиков.
Де Фонтре, получив известие о посещении короля посланцем кардинала, заявил Сен-Мару, не верившему в опасность. «Вы будете достаточно хорошо сложены, даже когда вам снимут голову с плеч».
Сен-Мар еще до подписания приказа об аресте пытался бежать. Его нашли в бедной лачуге на одной из столичных окраин: городские ворота были закрыты, и беглец не сумел покинуть Париж.
После ареста первым предал своих сообщников Гастон Орлеанский. Так же поступил вскоре и герцог Бульонский. Взамен они получили помилование (герцогу Бульонскому, чтобы заслужить прощение, пришлось отказаться от крепости Седан).
Еще ранее, 30 июня 1642 года, не надеясь на твердость Людовика XIII, Ришелье получил полномочия действовать в исключительных случаях от имени короля, даже до того, как тот будет извещен о случившемся.
Альфред де Виньи в романе «Сен-Map, или Заговор при Людовике XIII» так описал казнь бывшего королевского фаворита:
«12 сентября 1642 года в Лионе на заре из всех городских ворот стали сходиться или съезжаться пехотные и кавалерийские войска… Четыре роты лионских буржуа, называемых знаменосцами — 100–120 тысяч человек — построились на площади Терро… Посреди площади был воздвигнут эшафот семи футов вышиной, а на нем — столб, перед коим поместили плаху… К оному эшафоту со стороны Дам де Сан-Пьер приставили лестницу в восемь ступеней…
92 
