64 
И Карине снова пришлось бороться с искушением нарушить данное слуге обещание.
Больше они не успели ничего сказать друг другу, потому что раздался стук в дверь и на пороге появился лакей.
– Прошу прощения, милорд, – обратился он к лорду Линчу, – полковник Уэйкфорд послал узнать, не будете ли вы любезны спуститься.
– Передайте ему, я иду.
– Очень хорошо, милорд, – сказал лакей и удалился.
Лорд Линч протянул Карине руки.
– Пойдемте со мной. Я не оставлю вас здесь одну.
– А я и не хочу оставаться. Меня страшат мои мысли.
Она обвела взглядом детскую: неоткрытая бутылка шампанского в серебряном ведерке по-прежнему стояла в центре стола, сквозь приоткрытую дверь спальни был виден перламутровый футляр с пистолетом, на полу засыхало пятно крови, а на каминной решетке висел детский жилетик… Ее вдруг охватил ужас оттого, что она, быть может, больше никогда не вернется сюда, не ощутит тепла огня в камине, не увидит коня-качалку, как на часах стоящую у окна. Что бы она теперь ни сказала и ни сделала, время вспять не повернуть. Жребий брошен. Она сама выбрала свой путь, когда достала из чемодана пистолет и решила убить человека, сломавшего жизнь ей и ее родителям.
Тихо шелестя юбками, Карина медленно подошла к лорду Линчу и подала ему обе руки.
– Разве справедливо, что вы должны пройти через все это, – сказал он. – О, как бы я хотел взять на себя вашу ношу!
Карина неуверенно улыбнулась лорду Линчу и почувствовала, что жар ее губ опаляет и его. Выражение острой тоски на лице превратило этого жесткого, сдержанного мужчину в несчастного ребенка. Больше всего на свете ей хотелось сейчас обнять его и, прижав его голову к своей груди, утешить. Для нее было гораздо легче переносить собственную боль, чем видеть, как страдает другой человек. На мгновение она сжала руки лорда Линча и почувствовала успокаивающую силу его пальцев. Все было сказано, и в полном молчании они бок о бок стали спускаться по лестнице.
На просторной лестничной площадке второго этажа толпились гостившие в доме джентльмены. Здесь, по-видимому, находилась спальня сэра Перси. Мужчины о чем-то оживленно беседовали, но, увидев Карину и лорда Линча, сразу же замолчали. И вновь девушка заметила, что они избегают смотреть в ее сторону, отворачивают глаза, словно ей уже вынесен приговор. Чувствуя страх, нет, не перед этими людьми, а перед их молчаливым осуждением, она инстинктивно придвинулась к лорду Линчу.
– Я послал грума за доктором, Джастин, – сказал полковник Уэйкфорд, подходя к ним. – По счастливой случайности он обедал с вашим доверенным лицом и сразу же прибыл сюда. Сейчас он с Перси. Не желаете войти к нему?
– Я прошу вас оказать мне любезность и сделать это вместо меня, – сказал лорд Линч.
– Конечно, – согласился полковник и вошел в спальню.
– Может, спустимся вниз? – пригласил лорд Линч оставшихся джентльменов. Сейчас они выглядели смущенными и испытывали замешательство. – Трудно представить более неудобное место для ожидания, чем открытая всем сквознякам лестничная площадка.
Кончив говорить, он предложил Карине руку. Изящным движением она протянула ему свою, и они медленно пошли вниз.
Лорд Линч проводил ее в незнакомую ей большую гостиную. Это была великолепная, но в то же время какая-то холодная и безликая комната. Разве могла она сравниться с той гостиной, в которой они были сегодня утром? С лепным потолком, изумительным мраморным камином и выходящими в сад высокими окнами та была просто бесподобна.
В этой комнате были крытые зеленым сукном столы, те самые, которые навлекли бедствие на лорда Линча. При виде этих столов Карине хотелось крикнуть, что их надо сжечь, предать анафеме, навеки отнять у мужчин, готовых выбросить все, что имеют дорогого, за один миг возбуждения, когда ставят свою удачу против удачи других.
Лорд Линч подвел ее к обитому парчой дивану в дальнем конце комнаты и помог сесть. Расположившись на диване, Карина не забыла аккуратно расправить свои юбки. Как истинная женщина, она была счастлива, что в этот трагический и переломный момент не чувствовала себя ни подавленной, ни жалкой. Вряд ли это было бы возможно, если бы она не оделась с особой тщательностью. Да и материнские жемчуга, которые Карина ощущала на шее, поддерживали ее.
Гости лорда Линча один за другим тянулись в гостиную. Было заметно, что они чувствуют себя не в своей тарелке и не находят нужных слов. Поэтому они говорили только между собой, а лорд Линч, решительный и суровый, с нахмуренными бровями и непроницаемым лицом молча стоял у камина.
64 
