Последние отзывы

  404  

Тогда же началась и насильственная исламизация Уганды. Страну, где мусульмане составляли не более 10 процентов населения, Амин объявил частью исламского мира. Мусульманам отдавалось предпочтение при назначении на государственные должности.

«Нефтедоллары», которые Ливия, а затем и другие арабские страны отпускали «борцу с сионизмом» Амину, шли в основном на его личные нужды — строительство нового дворца, приобретение автомобилей. И при этом диктатор говорил: «Самый бедный человек в Уганде — Иди Амин. У меня ничего нет, и я ничего не хочу. Потому что иначе я не смог бы справляться со своими обязанностями президента».

Однажды жарким августовским вечером 1972 года гости Амина, собравшиеся на обед в его резиденции в Энтеббе, были поражены и шокированы, когда хозяин неожиданно вышел из-за стола и вернулся из кухни с обледеневшей головой бригадира Хуссейна в руках. Охваченный приступом ярости, Амин принялся выкрикивать оскорбления отрубленной голове, швырять в нее ножами, а затем приказал гостям уйти. Двумя днями позже президент неожиданно возник в Восточной Уганде. 4 августа 1972 года при посещении одной из казарм на западе Уганды Амин заявил солдатам, что накануне ночью во сне Аллах внушил ему мысль изгнать из страны всех лиц азиатского происхождения, которые «доят экономику Уганды».

Азиатская община Уганды ведет свою историю от первых кули, которых британские власти ввозили туда еще в начале XX века. Постепенно община разрасталась, «азиаты» развернули в стране целую сеть мелких лавочек и крупных магазинов, промышленных предприятий. К 1972 году в Уганде насчитывалось 50 000 «азиатов», причем 30 000 имели двойное гражданство или считались подданными других стран, в основном Великобритании.

В течение 90 дней все они должны покинуть страну. Был установлен окончательный срок — 8 ноября. Банковские счета лиц азиатского происхождения арестовывались, а с собой им было разрешено взять только по 100 долларов на человека. «Азиатов» охватила паника. Солдаты врывались к ним в дома и под предлогом «помощи в сборе вещей» учиняли грабеж.

Откровенно расистская кампания, развернутая Амином, имела целью добыть средства, чтобы как-то расплатиться за поддержку с армией, главным образом с теми самыми унтер-офицерами, на которых он опирался.

В результате львиная доля добычи досталась аминовским любимцам. Самого Амина можно было видеть за рулем роскошного лимузина мультимиллионера Мадхвани. Ему же достался шикарный дворец Мадхвани в Джиндже.

Новые хозяева старались как можно больше утащить домой, не думая о расширении производства. Неудивительно, что все отнятое у «азиатов» пришло в запустение — фабрики, аптеки, школы, магазины и пр. Исчезли товары первой необходимости. Одно время в Кампале не было соли, спичек, сахара. Словом, по экономике Уганды был нанесен серьезный удар.

Тем не менее изгнание «азиатов» широко приветствовалось в Уганде. Их засилье в экономике страны еще с колониальных времен вызывало всеобщее недовольство. Многие аналитики и сами жители Уганды неоднократно подчеркивали, что если бы Амин как президент Уганды ограничился в своей деятельности изгнанием «азиатов», то он навсегда бы остался для масс национальным героем.

Великобритания тут же приостановила выплату Уганде двухмиллионного займа, а США — десятимиллионного (соответственно в фунтах стерлингов и долларах). Это сразу же повлекло за собой новый этап «экономической войны» Амина — именно так он называл изгнание «азиатов». Были национализированы и предприятия, принадлежавшие англичанам.

В сентябре 1971 года остатки верных Оботе солдат, концентрировавшихся в Танзании, попытались свергнуть тирана. Это было скорее фарсом, чем серьезной акцией, так как нападавших было не более тысячи. Амин без труда отразил нападение и использовал его как повод для ужесточения репрессий.

По приказу Амина через пять месяцев после этого в разных частях Уганды одновременно казнили 12 человек. Осужденных раздевали догола, кому-то из них выкололи глаза перед расстрелом. Смотреть на это зрелище сгонялись толпы народа. Всех казненных обвинили в том, что они — «партизаны Оботе».

Амин разрешил своим верным палачам убивать ради выгоды. Он знал традиции угандийцев, их глубокое почтение к останкам умерших родственников и готовность отдать последний угандийский шиллинг за возможность получить останки своих близких для погребения. Когда в подвалах трехэтажного здания Бюро скапливалось слишком много трупов, в скорбящие семьи посылали депутации с сообщениями, что их родственник был арестован, но исчез после ареста и, к несчастью, вероятнее всего, умер. За розыск тела взималась плата в размере ста пятидесяти фунтов.

  404